19 июля 1944 года, Берлин, здание рейхсканцелярии на Вильгельмштрассе
К зданию рейхсканцелярии ребят доставили под конвоем. Рассказанная ими история о том, что они намерены просить политического убежища в рейхе, звучала неубедительно, и потому долгое время их вообще не желали слушать. Когда Аня объяснила, что от встречи с Гитлером зависит жизнь фюрера, стали относиться к их просьбе учтивее, но до конца все равно не доверяли. Правда, Гитлеру, конечно, обо всем доложили, и согласие на аудиенцию было получено.
Около полудня невысокий, сухощавый человек в полувоенном кителе со свастикой, штатских брюках и глубоко натянутой на глаза фуражкой показался в приемной. Руки он держал за спиной, шагал быстрыми, но мелкими шажками, а приблизившись, снял головной убор и продемонстрировал своим гостям свой облик. Короткие усики над верхней губой, зачесанные набок волосы и быстрый бегающий взгляд черных глаз. Перед ними стоял Адольф Гитлер.
Аня сделала шаг ему навстречу и заговорила по– немецки:
– С самого начала войны мы, все трое, оказались в немецком плену. Мы русские. В мае 44– го в концлагере в Тюрингии нам представилась возможность бежать на предоставленной в наше распоряжение броне танка «Т– 34»…
– Как же, слышал, – исподволь улыбнулся Гитлер. – Слышал и восхищен вашим подвигом. Конечно, по закону следовало бы вас расстрелять, но тот факт, что вы явились сюда с повинной, покинув территорию СССР добровольно, существенно меняет дело…
– Нет. Дело меняет кое– что другое.
– Что же?
– В заключении я лично разговаривала со сталинским министром госбезопасности Абакумовым. При мне он беседовал по телефону со Сталиным и сообщил ему, что в ближайшие дни на вас готовится покушение. Оно будет осуществлено в месте под названием «Вольфсшанце» при посредничестве ранее завербованных советским командованием ваших офицеров по фамилии Бек, Штауффенберг, Канарис и посла Шуленбурга…>2
Гитлер побелел.
– Вы можете доказать свои слова?
– Нет. Вы можете поверить нам на слово или рискнуть жизнью. Если наши слова оправдаются, вы отпустите нас и предоставите нам германские паспорта и все льготы жителей рейха. Если нет, можете нас расстрелять…
Гитлер повернулся в сторону стоящего здесь же своего адъютанта Фегелейна.
– Чей доклад я должен буду выслушать завтра в «Вольфсшанце»?
– Полковника Штауффенберга… – оторопело отвечал секретарь.
– Который является учеником..?
– Людвига Бека…
– Кто организовывает военный совет?
– Адмирал Канарис.
…Им было велено ожидать паспортов в какой– то небольшой гостинице недалеко от рейхсканцелярии. Они шли туда из главного здания рейха уже без конвоя и смеялись как сумасшедшие, привлекая к себе внимание прохожих гражданских лиц и солдат. Как им всем было объяснить, что ребята наконец– таки, после трех лет непрерывных скитаний, лишений и издевательств, обрели настоящую родину и настоящую свободу?! С этими словами в сознании каждого человека связаны только положительные ассоциации. И ребятам сейчас так хочется верить, что эта свобода никогда не кончится, а эта родина никогда не предаст! Так хочется верить во все хорошее! Поверим же и мы вместе с ними…
