Девки продолжали томиться, а я играть. Через полчаса самые нетерпеливые на полусогнутых и молчком, чтобы не гневить Виссариона, направились к двери, а те, что поусидчивей, задремали. На лице Виссариона блуждала загадочная улыбка, как у Моны Лизы, а я решила, что жизнь, в сущности, довольно забавна. Тут дверь распахнулась, и в кафе вошел Ник. Девицы, завидев его, нахохлились, точно пичуги в мороз, и старались не смотреть в его сторону. Виссарион, сделав вид, что нового посетителя не замечает, уткнулся в книгу, очки съехали на кончик носа, превратив его похожим на гнома из сказки. Виссарион терпеть не мог Ника, что не удивительно, учитывая репутацию последнего. Я его, кстати, тоже терпеть не могу, но что делать.
Ник подошел к роялю, облокотился на него и уставился своими рыбьими глазами, блеклыми, точно тряпица, полинявшая от многочисленных стирок. Когда я закончила, он выпрямился и похлопал, издевательски воскликнув:
– Брависсимо!
А я поклонилась и послала ему лучистую улыбку. Разумеется, он знал, что я работаю у Виссариона, где развлекаю публику, преимущественно состоящую из шлюх, игрой на рояле, но при моем выступлении присутствовал впервые.
– Салют, – сказала он, целуя меня в лоб.
– Салют, – ответила я.
– Судя по ностальгическим нотам, что ты исторгала из инструмента, на душе у тебя паршиво.
– Я просто вошла в образ.
– Да? – хмыкнул Ник. – Наверное, я тоже в образе, чертова погода вконец доконала. Как думаешь, если напиться, жизнь покажется веселее?
– Не знаю, но можно попробовать, – пожала я плечами.
– Давай попробуем, – согласно кивнул он.
Ник огляделся, точно прикидывая, подойдет это местечко для его целей, и, к моему облегчению, решил подыскать другое.
– Потопали, – сказал весело и подмигнул.
Я пошла в подсобку за своей ветровкой, через полминуты там появился Виссарион.
– Тебе необязательно идти с ним… – сказал он, то ли задавая вопрос, то ли сам на него отвечая.
– Конечно, нет, но лучше пойти, – ответила я.
Виссарион вроде бы собирался еще что-то сказать, но передумал, я кивнула на прощание и пошла к Нику.
– Старикан меня терпеть не может, – заметил Ник, когда мы уже были на улице.
– А ты знаешь людей, которые тебя обожают? – удивилась я.
– С твоей стороны форменное свинство говорить мне это, – посетовал он. – Я тебя люблю, как свою бессмертную душу, а что имею взамен? Черствость и непонимание. Все вы, интеллигенты хреновы, не цените доброго отношения.
– Я ценю, – заверила я, оглядываясь в поисках джипа Ника. Но его нигде не было видно.
– Я пешком, – сообщил мой дорогой друг, заметив мое беспокойство.
– Шутишь? – не поверила я.
– Сегодня за долгие годы меня впервые потянуло прогуляться.
– С ума сойти. А ты зарядку по утрам не начал делать?
– Пока нет, но все неотвратимо к этому катится.
– Ну что ж, жизнь засверкает новыми гранями, – пожала я плечами. – Куда пойдем?
– Выбор за тобой, – усмехнулся он.
Разошедшийся дождь погнал нас в ближайшую пивную, где собирался всякий сброд. Приличные люди данное местечко явно стороной обходят, но мой друг чувствовал себя здесь как нельзя лучше. В отличие от Ника, мне напиться никогда не удавалось. То есть правды в ногах, конечно, не было, и голова болела нещадно, но ясность мысли не оставляла, что я считала большой личной драмой. В общем, немного поэкспериментировав, с выпивкой я завязала. То есть выпить могла, но без особого желания, раз уж не приходится рассчитывать на спасительное безумие.
