Словом, Ира внешне – настоящая леди.
И внутренне Ира – тоже леди. Тонкая, деликатная, не способная вступать в базарные разборки. Нет, в сложных ситуациях жена не молчала, не терпела – всегда отстаивала свою точку зрения, была тверда, но при этом максимально корректна. Коллеги отзывались о ней как об удивительно интеллигентной женщине, хотя закулисная жизнь в театре, путь и детском, спокойствием не отличалась.
Что еще? Ира – прекрасная хозяйка, которая не просто не допускала мужа к домашним делам, она требовала, чтоб Евгений (неуклюжий, медлительный, рассеянный) ими не занимался. Ведь Ира все делала быстро, на автомате, и у нее все в быту было налажено (переставить банки на кухне или кастрюлю не на ту полку в холодильнике задвинуть – уже нарушение!).
Дом, вернее двухкомнатная квартира, Лазаревых всегда отличался порядком, чистотой, уютом. Как Ира умела подбирать себе одежду, так ловко она «лепила» и квартирный интерьер, иногда «из ничего» делая чудеса! Даже дешевый столик из ИКЕИ после некоторого усовершенствования, предпринятого Ирой, казался стильной вещичкой.
Ира прекрасно готовила. Не диковинные разносолы, нет, но, опять же, самое простое блюдо выходило из ее рук праздничным и изысканным.
И вот как, как не пойти навстречу этой удивительной, прелестной женщине, потрясающей жене?! Разумеется, Евгений старался хотя бы не мешать Ире и строго соблюдать договоренности. Он любил ее и уважал – бесконечно.
…Евгений умылся на кухне, пока жена плескалась в ванной, вернулся в спальню.
Прошло еще какое-то время, и он услышал голоса сына и Иры из прихожей. Громыхание стула, цоканье каблучков. Ага, значит, собрались, можно уже выходить. Евгений, к тому моменту спокойный, поборовший своих утренних демонов, накинул на себя халат и вышел в коридор.
– Папа! – с восхищением выдохнул Леня, сын. Маленький, худой, глазастый. Воробышек… – Папа!!!
Евгений присел, а сын, уже одетый для сада, в резиновых сапожках, курточке с капюшоном, бросился отцу в объятия.
– Папа, папа…
– Ленечка, счастливого тебе дня!
– Папа, ты за мной придешь?
– Да-да, я тебя заберу из садика. Вместе будем гулять и играть.
Евгений крепко расцеловал сына. Леня пыхтел, висел у него на шее пиявкой.
Вечером, около пяти, Ира еще находилась в театре, поэтому отвести сына домой она уже доверяла мужу. Даже если Евгений накосячит чего – уже не страшно, уже поправимо.
– Ну все, Леня, пора, – сказала с улыбкой Ира. В узких брюках, коротком плотном пиджаке, как его… в стиле Шанель. С шарфиком, нежным розовым облаком окутывающим ее шею. Темно-серый пиджак – розовый шарф… Черные брючки, черные остроносые туфельки, лаковая сумочка пудрового цвета. Отсвечивают небрежные завитки волос – таинственным, золотым блеском…
– Ты прелесть. Я тебя люблю, – глядя на жену, сказал Евгений. – До вечера!
– Пока. Пока-пока! – Ира улыбнулась: – Леня! За мной, отпусти папу.
Они ушли.
Надо было садиться за работу. Дописать пьесу, набросать статью для одного журнала и еще – обсудить с некоей особой план будущего сценария.
Евгений взялся за сценарий по просьбе одного режиссера, Чащина. Работа непростая, не совсем пока понятная. Правда, за нее обещали хорошо заплатить.
Семья Лазаревых не бедствовала, хотя заработки что Ирины, что Евгения – весьма скромные. Тем не менее на жизнь всегда хватало.
Но… Но Ира решила в следующем году отдать Леню в частную школу. Очень хорошую. С углубленным изучением языков, с теми возможностями, которые государственные школы предоставить не могли. А это – большие деньги, платить за подобное удовольствие. Поэтому Евгений и согласился на работу сценариста.
