– Только мимоходом: удивительно, мол, что все это можно приобрести за сто тысяч.
Тем вечером после ужина я вошел в музыкальный салон миссис Хеллбрюннер и, поставив на пол портфель, сказал:
– Добрый вечер.
Сидя на банкетке для пианино, полковник взбалтывал лед у себя в стакане.
– Как ваши дела, миссис Хеллбрюннер? – поинтересовался я, хотя одного взгляда на нее было достаточно, чтобы понять, что дела – хуже некуда.
– Прекрасно, – ответила она осипшим голосом. – Полковник только что рассказывал интересные вещи. Государственный департамент посылает его в Бангкок распутывать какие-то там дела.
Полковник грустно пожал плечами.
– Еще раз послужить родине, на сей раз в гражданском статусе, – пояснил он.
– Мы отбываем завтра, – сказала миссис Пекем, – нужно еще закрыть наш дом в Филадельфии…
– И закончить со сталелитейной промышленностью, – добавил полковник.
– А потом они улетают в Бангкок, – дрожащим голосом закончила миссис Хеллбрюнер.
– Дело мужчин – работать, дело женщин – плакать, – изрекла миссис Пекем.
– Ага, – подтвердил я.
На следующий день телефон уже трезвонил, когда я еще только открывал офис.
Это была миссис Хеллбрюннер. Она визжала. От родственной расположенности к Пекемам не осталось и следа.
– Я не верю, что он едет в Бангкок, – бушевала она. – Все дело в цене. Он слишком благовоспитан, чтобы торговаться.
– А вы возьмете меньше?
До того момента она решительно настаивала на сумме сто тысяч.
– Меньше? – В ее голосе послышалась мольба. – Господи! Да я и пятьдесят возьму, чтобы избавиться от этого чудовища! – Она помолчала. – Сорок. Тридцать. Только продайте его!
Я отправил телеграмму полковнику, адресовав ее в Филадельфию, в Управление сталелитейной промышленности.
Ответа не последовало. Тогда я решил позвонить.
– Управление национальной сталелитейной промышленности, – ответил женский голос.
– Полковника Пекема, пожалуйста.
– Кого?
– Пекема. Полковника Бредли Пекема. Который работает у вас.
– У нас есть один Пекем, Би Си, в чертежном отделе.
– А он входит в руководящий состав?
– Не знаю, сэр. Спросите у него сами.
В трубке послышался щелчок – она перевела мой звонок на чертежный отдел.
– Чертежный отдел, – ответил другой женский голос.
– Этот джентльмен хочет поговорить с мистером Пекемом, – объяснила первая операторша, вклинившись в разговор.
– С полковником Пекемом, – уточнил я.
– Мистер Мелроуз, – крикнула вторая женщина, – Пекем уже вернулся?
– Пекем! – рявкнул мистер Мелроуз. – Шевели задницей! К телефону!
На фоне общего гула я расслышал, как кто-то спросил:
– Хорошо провел время?
– Так себе, – издали ответил смутно знакомый голос. – Думаю, в следующий раз попробуем съездить в Ньюпорт. Из окна автобуса он выглядит неплохо.
– Черт, как тебе удается на свою зарплату отдыхать в таких фешенебельных местах?
– Уметь надо. – Потом голос стал громким и страшно знакомым. – Пекем у телефона. Чертежный отдел.
Я опустил трубку на рычаг и ощутил жуткую усталость, осознав, что с конца войны не был в отпуске. Мне необходимо было на время уехать от всего этого, чтобы не сойти с ума. Но Делаханти еще не расплатился, поэтому у меня не было ни гроша.
А потом я вспомнил, что говорил полковник Бредли Пекем насчет Ньюпорта. Там продается множество симпатичных домов, прекрасно оборудованных, меблированных, набитых всякими запасами, с видом на море.
Вот этот, например: усадьба Ван Твила. В ней есть почти все: частный пляж
