Я испытал прилив гнева:
- Он тебя обманывал?
- Нет. Сразу всё ясно было.
Мой гнев переметнулся с любовника на любовницу:
- И зачем?
Она улыбнулась и погладила меня тонкой ладонью по щеке:
- Глупенький мой... милый мальчик. Ради денег, конечно, зачем ещё?
Стало совсем не по себе, даже противно от её прикосновений, но я удержал себя и остался неподвижен. Пробормотал:
- Всё равно не понимаю... С такими данными ты могла бы выйти замуж за кого угодно и жить припеваючи всю оставшуюся жизнь...
- А я не хочу замуж, малыш. Я не умею и не люблю готовить. Не хочу детей. Терпеть не могу тёщ, свекровей и прочие родственные заморочки...
- То есть, ты идейная проститутка? - не выдержал я и рубанул грубо.
Она холодно поправила:
- Не проститутка. Куртизанка.
- Какая разница?
- Я сама выбираю себе папика и формат отношений с ним. Если мне что-то не нравится - бросаю и ищу нового. Иногда и они меня бросают, конечно - это неизбежно...
Она полежала молча, глядя в свод палатки, а потом тихо сказала:
- Но всё это в прошлом. Теперь начнётся новая жизнь... - мне показалось, что в её голосе всколыхнулась горечь.
Я приподнял брови, в груди мимолётно потеплело:
- Надоело?
Жанна отрицательно покачала головой:
- Постарела. Пора на пенсию.
- Да не смеши! Я не дал бы тебе и двадцати шести!
- А таким дядям нравятся девочки, которым на вид восемнадцать. А ещё лучше - на самом деле восемнадцать, а на вид шестнадцать.
- И на кой она нужна? Ничего не умеет в постели...
- Во-первых, не факт. Девочки разные бывают. А во-вторых, дядя сам всё умеет. Что надо, он ей покажет.
Какая мерзость! Я ощутил подкатывающие волны тошноты и всё-таки сел, освободившись от тонких рук. Жанна положила ладошку мне на бедро:
- Хочешь ещё?
- Нет, - я покачал головой.
Какое тут ещё, если меня мутит?
- Ну тогда иди.
- Куда?
- К себе. Я люблю спать одна. Многолетняя привычка.
А вот этого я не ожидал, даже несмотря на своё отвращение к только что обнаруженным фактам, немного обиделся. Но что сделаешь? Не оставаться же насильно...
- Ладно... А ты во сколько завтра уезжаешь?
Она плотоядно улыбнулась:
- Надеешься на утренний секс? Приходи. Я где-то в районе обеда буду отчаливать.
Я шёл к себе со смешанными чувствами. С одной стороны, крутое было приключение. С другой - я испытывал брезгливость и одновременно раздражение, что не впечатлил Жанну настолько, чтобы она оставила меня спать у себя.
Было совсем темно, цикады и сверчки заливались своими ночными трелями, лагерь спал. Нет, спали, конечно не все: то тут, то там от палаток слышались вздохи и возня. А я ощущал безмятежность и удовлетворение: теперь меня не беспокоят чьи-то подвиги на поприще секса. Правда, неизвестно, надолго ли.
Отключился я быстро и проспал, как убитый, до позднего утра. Продрав глаза, тут же резко подскочил и стал искать часы - "Casio Pro-Trek", подаренные отцом ещё на окончание школы... Ёлки-палки, двенадцатый час! Как рукой сняло все вчерашние сомнения. Да хоть сто пятьдесят этих папиков у неё было до меня - какая разница? Я-то особенный, я - её дверь в мир нормальных женщин. Ну, и сексом, конечно, хотелось заняться. Такие горячие штучки нечасто встречаются!
Оделся впопыхах, едва умыл лицо, побежал на пляж, как очумелый. Вскарабкался обратно в гору - чуть не на четвереньках полз - а придя на место, осел прямо на землю. Стоянка была абсолютно, девственно пуста. Ни одной вещи, ни кусочка мусора - ничего не напоминало о присутствии здесь молодой и неряшливой женщины. Она исчезла бесследно.
