– «Москвич, что ты хочешь? Москвич, чаю дай.»
Я закрывался в своём кабинете и перебирал фотографии прошлого. Дети звонили редко, уже и внуки успели подрасти. В гости их в Москву не затянешь. На этот раз не Оля, а я смылся из Москвы в один из северных районов Сочи, где жил мой старший сын. В Адлере меня встретила невестка. Неля успела родить троих детей и самой младшей уже было шестнадцать лет.
– Пап, ну нельзя так! Никого не предупредил, мама там места не находит, обзвонила все больницы и морги, что только президенту не звонила.
У невестки, кроме прадеда, никого в живых не было, и мы для неё были самыми близкими людьми. Я обнял Нелю и мы, не спеша, вышли из здания аэропорта. Сын был на соревнованиях в Квебеке, даже работая тренером, ему приходилось летать по всему миру. В доме никого не было, в четырёхкомнатной квартире гуляло эхо и ворчливый Семидесяти восьмилетний дед. Неля утром ушла на работу, оставив мне завтрак на столе, наглого ленивого кота, компьютер, и «сплетник», пылившийся в углу, за ненадобностью. Невестка забыла ключи оставить, а я забыл свои таблетки – в Москве. Хожу из угла в угол, выйду на балкон, постою, так и нарезаем круги с котом, косясь, чтоб кто-нибудь не занял диван. В середине дня раздался звонок. Неля предупреждала, чтобы я никому не открывал, а я забыл…Склероз. За дверью стояла собака, одетая как человек, в старинную почтовую форму. Нет это был волк, только без хвоста. В конце, концов я определился с посетителем. Это был оборотень. Он протянул мне запечатанный сургучом пакет и на, почти забытом, суржике безвременья, сказал поторопиться с ответом. Я ещё не успел закрыть дверь, как оборотень растворился в воздухе.
– Вот такие вот дела!
Я подморгнул коту. Но это ленивое и жирное существо, наверное, парализовало: оно согнуло спину дугой, превратилось в шар и до прихода хозяйки не отошло от дверей. Неля пришла ближе к вечеру, пропахшая офисом и апельсинами. Апельсины в Сочи продавали, чуть не на каждом углу.
– Пап, у нас кто был?
Неля держала в руках конверт. Я хотел было ответить, но Неля уже вскрывала печать ножницами…, и мы втроём оказались внутри какого-то здания, похожего на муравейник, или термитник, в окружении бесхвостых скунсов, каждый был с человека ростом. Они были в одежде, ходили на задних лапах, были обуты в сабо, и в руках держали авторучки. Бедные животные сами не ожидали нашего появления, и чисто автоматически, взяли нас в кольцо. Один из скунсов попросил Нелю отдать ножницы. Неля спрятала руки с ножницами за спиной, тогда скунс продемонстрировал авторучку, расписавшись по одинокой каменной колонне. Я не увидел луч, но животное разрезало колонну на три части, которые медленно соскользнули на пол, это было так легко, как будто скунс резал торт. Я поспешил вмешаться и выхватив у невестки ножницы с конвертом, поспешил отдать их скунсу. Я знал, что в подобных случаях лучше не медлить. Неля надулась. Я знал, что мне невестка досталась из обидчивых, но я бы не хотел посмотреть на того, кто попытается сделать ей больно. Насилия пока никакого не было. Старший из этой компании удалился, и через некоторое время нас, раздельно, поместили в какие-то здания, с невысокими, но крепкими стенами, с садом, в котором растут чудные фрукты, похожие на инжир, виноград. Я попробовал дотронутся до дыни, и получил удар током, довольно-таки ощутимый. Пришёл оборотень, похожий на шакала, в руках у него был прибор – ретранслятор, он показывал картинки, я говорил слова, не уверенный, что кружка – это кружка, а ложка – это ложка. Мне показали курицу, с головой кузнечика и хвостом скорпиона, я назвал её курицей. Меня покормили. В первый раз я не знал, что я ел, но было вкусно и сытно. Ночью связалась Неля, я знал, что она владеет телепатией и в экстремальных ситуациях может читать мысли. Мне Романов правнучку уже подготовленную сдал, а сам слинял, гад. Я чувствовал, что в это приключение мы не без его влияния попали. Я успокоил Нелю, предупредив, что стены под напряжением. Я знал о других возможностях невестки, но просил не торопить события, было очень интересно, но не понятно. Так мы и оказались внутри этого зоопарка, но утро вечера мудренее.
