Секунду спустя окно на кафедре с грохотом захлопнулось.
8. Глава 7
Шестая пара закончилась в седьмом часу вечера. К тому моменту Юля чувствовала себя настолько уставшей и морально истощенной, что думала лишь о том, как бы поскорее вернуться в общежитие. Однако подобной роскоши позволить себе не могла – ей предстоял разговор с Каримовым.
Она понятия не имела, по какому «важнейшему» поводу он вызвал ее к себе, да только оттягивала визит в его кабинет до последнего.
«И что с того? Подумаешь, четыре пары уже прошло! Он сам сказал: после занятий! Вот и пойду после занятий! Но только… после всех… занятий!»
В глубине души Юля просто надеялась, что Серп давно ушел домой.
Что наконец-то сжалился над ней и не стал поджидать для очередной экзекуции.
Но нутро подсказывало – все надежды напрасны. Пусты.
Еще ни разу он не упускал возможности загрузить ее новыми поручениями.
«Ага! Или отчитать по полной программе из-за какой-нибудь мелочи!»
Сразу после звонка в аудиторию заглянул Макаров.
Призвав студентов к тишине, их куратор громогласно объявил:
— В общем, так, орлы! Мне выговор от руководства из-за вашего разгильдяйства и абсолютной неорганизованности не нужен! Причем от слова совсем! А это значит, что сегодня…
Виктор Эдуардович демонстративно посмотрел на свои массивные наручные часы, закрепленные на левом запястье, и продолжил:
— …ровно через два с половиной часа у нас намечается общий сбор у здания областной филармонии! Всей группой идем на КВН! Это ясно? Явка строго обязательна! Пересчитаю всех поголовно, как в детском саду, раз уж сами вы дисциплинироваться не в состоянии! Есть вопросы? Нет вопросов! Отлично!
Не дожидаясь ответной реакции, Макаров скрылся за дверью.
Попова же беззвучно застонала от отчаяния.
Уж чего-чего, а «веселья» в ее жизни и безо всяких игр хватало.
«Ну вот и выспалась, черт подери! Отдохнула! Хотя… Что если…»
Встрепенувшись, Юля торопливо запихнула в сумку все свои вещи и, ни с кем не прощаясь, выскочила из аудитории, намереваясь догнать их куратора.
— Виктор Эдуардович! — завопила на весь коридор. — Виктор Эдуардович! Постойте! Погодите! Мне нужно…
Мужчина остановился и выжидающе уставился на нее, внимательно разглядывая с высоты своего роста.
— Чего тебе, Попова?
Она редко давила на жалость, но сегодня был исключительный случай.
Состроив скорбную мину, Юля устало выдохнула:
— Можно я не пойду на КНВ? Пожалуйста!
— Это с какой такой радости?
— По личным причинам.
— Ты заболела?
Под этим пристальным сканирующим взглядом солгать она не смогла.
— Нет.
— Умираешь?
И снова:
— Нет.
— В таком случае позволь напомнить тебе, что ты у нас – староста. Образец для подражания! Человек, на которого должна равняться вся группа. Что значит не пойдешь? Ты обязана быть там, Юля! Причем одной из первых!
«Вот и все…»
От его ответа у нее болезненный комок в горле образовался.
Умом понимала – он прав в своих суждения. В требованиях. Только вот обида заволокла разум.
Плечи поникли под грузом ответственности. Глаза неестественно заблестели, и губы задрожали.
«Что ж… Назвался груздем – полезай в корзину! Да, я знала, на что шла, но… Неужели так сложно сделать исключение? Хоть разок? Другим-то делает! Да все преподы идут навстречу студентам! Всем. Только не мне…»
— Я поняла, — горько улыбнулась. — Извините.
Уважительно кивнув, Попова отступила на шаг.
И тут же услышала его тяжелый вздох. А после тихое:
