Кто отпускал? не успокоится ротный никак.
– Дык, совесть, наша, мы вот на радостях и пошли, – Валера явно издевается.
– Ладно, примирительно говорит Нестеров,
– Построение в семь, подъем в шесть, там поговорим..
На этом мы расстались. «Цирк отдыхает» – подумал я, проваливаюсь в сон, в полной духоте.
Утреннее построение прям таки порадовало своей новизной в плане того, что вообще никто на него не вышел. Вовка Иванов носился по казарме озадаченный своими проблемами, новые ротный и взводный ничего не понимали, ибо личный состав уже успел сходить в столовую, отметиться, и теперь мы сидели в курилке и наслаждались утренней прохладой.
– Пошли на развод, – вдруг говорит высокий рыжий лейтенант, не весть откуда- то взявшийся.
– А потом будем думать, чем вас озадачить. Наконец и Нестеров, поняв и осознав, что он – командир нашего стада, решил проявить все лучшие командирские качества.
Становись! рявкает он. Ладно, построились, смотрим что дальше, а дальше… Он достаёт список личного состава и зависает, ибо количество тех, кто в списке и тех, кто на лицо, просто катастрофически не совпадает.
– А где..? – тупит ротный.
– Дай сюда!, -рыжий забирает список, и бегло смотрит на строчки и возвращает ротному.
– Все верно, Нурик и Алишка в девять придут, Костя и Валера в городе у баб, остальные вроде тут, ах да, двое ещё, в парке, по крайней мере, должно быть так..
Это же самоволка!, начинает возмущаться ротный. Рыжий, как мне шепнули, по фамилии Медведев, смотрит на ротного как на больного и терпеливо объясняет:
– Тут, главное, Лёша, чтобы вечером на построении были, и в командирский день, остальное – до пизды, дрозды и галки, ты лучше думай, чем озадачить народ, ибо саперы в караулы не ходят, на границу только на смену, так в патруль с дубинками и все, так что думай. После секундной паузы ротный произносит:,
– Левое плечо вперёд, шагом марш, – и мы пошли, на плацу стояли наши доблестные подразделения, и судя по составу, таджикские подразделения.
Удобно устроились, суки, шепчет, догнавший нас Вовка Плавин,
– Купили паспорта, типа русские, и на контракт, а наши и довольны, как мамонты.
– И до хрена таких? -любопытства ради спрашиваю я.
– А как грязи, -отвечает Вовка. За стендами продолжался перекур, офицеры скучковались у трибуны, асфальт покрывался зелеными пятнами от насвая, рутина, мать её. Минут через десять, нас распустили и мы притопали в роту.
– Значит так, -обратился к нам ротный,
– Никто никуда не расходится, сейчас будет занятие по минному делу, всем иметь ручки и тетради. «Хуя все», – мелькнула у меня мысль, надо решать проблему.
Подхожу к ротному и спрашиваю:
– Товарищ старший лейтенант, тут хрень такая, освободите меня от занятий?
– Это почему? – слегка удивляется тот.
– Да у меня опыта, как грязи и наград, как у призовой собаки на выставке, тем более, вы с дорожного института, а я- сапер, авторитет на кой мне ваш подрывать? Ротный врубается быстро, поэтому предлагает:
– Иди в канцелярию к Панасенко, он придумает, что делать. И началась учёба, сидя в канцелярии и обсуждая творчество Шнура с командиром второго взвода Серегой Панасенко, я иногда слышал обрывки учебного процесса. Мне было грустно, готовились спецы одноразового применения, пиджак- дорожник, сам не зная и не понимая, по учебнику времен Наполеоновских войн, рассказывал о ПОМЗах, которые давно сняты, но постоянно валяются на складах. Тупо читая об установке и снятии, о ТТХ, и прочем, ротный не забывал, однако, следить, чтобы цифры были написаны красной пастой, а аббревиатура
