«Вот этот с кепкой, видно, и есть тот самый Костя, о котором говорил Дубовик, – глядя на него, решил Антон. – Весь он какой-то жилистый и гибкий, как вьюн, минуты не может постоять спокойно. Сейчас кепку истреплет. И, по-моему, он себе на уме, не в пример крепышу».
– Давай знакомиться, – протянул он руку. – Я Костя Николаев, старший коневод этого совхоза.
Антон ответил на крепкое пожатие и представился, как делал всегда. В глазах Кости мелькнули искорки, губы разошлись в улыбке.
«Значит, я произвел достойное впечатление», – подумал Антон.
– А это Август Потапов, мой помощник, – сдерживая себя, он показал пальцем на топтавшегося рядом напарника.
Антон хотел тоже представить ребят, но Костя опередил, сказав, что они уже знакомы.
– Мы на днях приезжали, тебя еще не было. Стасик и Ромка подтвердят.
Стас, вертевший в руках поварешку, закивал головой.
– Лошадей вам пригнали, – сказал Костя. – Выбрали самых лучших, причем некоторых взяли в другом отделении совхоза.
Сдерживая себя от охватившего волнения, Антон сказал как можно спокойней, что сейчас посмотрит. Но крик души вырвался наружу:
– Долго вы морочили нам голову. Уже полмесяца надо работать, а вы только раскачались. Еще немного – и мы отказались бы от ваших лошадей.
Коневод хотел что-то ответить, но возле костра зашипело, клубы дыма взвились ввысь. Стас кинулся спасать обед.
– Ладно, зато теперь мы при полном параде, – проводив его взглядом, сказал Антон, – думаю, что не сегодня завтра двинемся на перегон.
Этого момента геологи ждали, как большого праздника, и вот так буднично и прозаично все произошло. Будто не было позади долгих разговоров у костра и сомнений по поводу получения лошадей, будто никогда не говорил Дубовик, что все будет нормально.
– Что ты вяжешь? – не влезая в разборки по поводу задержки лошадей, Костя показал на веревку, которую Антон не выпускал из рук и, словно на «автомате», плёл косичку.
Антон показал на бухту веревки, лежавшей у его ног:
– Видишь, наша веревка толстая, как канат. Такой только машины буксировать. А эта тонкая и очень прочная. Ей мы будем привязывать переметные сумы к вьючным седлам.
Костя покрутил в руках «косичку» и потянул со всей силы. Веревка не поддалась.
– Точно крепкая, однако, здорово придумали. Её даже лошадь не порвёт.
На одном конце такой двухметровой веревки, которую геологи называли вьючкой, была выведена петля, предназначенная для того, чтобы ее можно было надеть на крюк вьючного седла. Другой конец туго стягивал прочный бандаж из капроновой нитки.
– А это что за пряжка? – увидев, чем занимается Роман, переключился на него коневод.
Тот сказал, что эти пряжки пойдут на череза, которые они дорабатывают. Так ребята называли длинные ремни, которыми перетягивали вьюк. Когда через затягивали, прикладывалось значительное усилие, и обычная пряжка не выдерживала. А эта была сделана из круглого кольца, спаянного посередине. Кольцо обжимал гвоздь, служивший шпилькой.
– У тебя, Ромка, светлая голова. Далеко пойдешь, если не остановят. Такие люди нам нужны.
– Не я придумал. Это идея начальника, а я всего-навсего рядовой исполнитель. Дубовик сказал, что лучше потратить время сейчас, чем потом мучиться на перегоне – там будет не до вьючек и черезов. Сам знаешь, когда идешь ходом, каждая остановка тянет время.
Костя повертел пряжку в руках, что-то про себя прикидывая, и, не выдержав, спросил:
