Как только Гор проходит через ворота, то же самое делает дух усопшего царя, получившего то же имя.
В Текстах Пирамид мы также находим эпизод, который на более поздней стадии также стал составной частью таинств. Этот эпизод – явление души фараона перед божественными судьями. Душа являлась перед ними в сопровождении глашатая, который позднее стал одним из главных действующих лиц греческих, в частности элевсинских, а потом и друидских (кельтских) таинств (повторюсь, но, скорее всего, и египетские, и греческие, и кельтские таинства имеют общее индоевропейское происхождение. – Ред.).
Поэтому вдвойне странно и интересно увидеть упоминание о нем в этих древнейших текстах, созданных почти за 2 тысячи лет до возникновения христианства. Поэтому в мистериях глашатай – это фигура, имеющая более чем четырехтысячелетнюю историю.
«Твои глашатаи торопятся», – говорится в тексте о царе Пепи. «Вот он идет!» – восклицает глашатай Сехну. Боги приветствуют усопшего монарха. Здесь же мы видим упоминание о страже ворот, еще одном древнейшем персонаже таинств, по имени Метхен. Также участником таинства является божественный писец, чье место в некоторых текстах занимает сам умерший царь. Таким образом, мы видим, что практически каждое действующее лицо позднейших таинств имеет свой прообраз в этих древнейших текстах, так что никаких сомнений относительно их происхождения не возникает.
Воплотившись в Ра, царь наслаждается своим новым существованием вместе с самим богом, проезжая по небу в лодке и купаясь в сиянии лучезарной славы. То есть мы теперь имеем неопровержимое доказательство того, что система, определенная в Текстах Пирамид, была вначале не только отделена, но и теологически противопоставлена культу Осириса, который считался божеством рядовых усопших, обитавших в ужасном Подземном царстве. Однако на определенном этапе все изменилось. На смену царям, которые в официальных записях о смерти провозглашали свою свободу от судьбы Осириса, пришли другие, которые жаждали соединиться с ним. Таким образом, существовало две группы верований: одна была связана с жизнью бога солнца Ра, воплотиться в которого мог только фараон, а вторая брала за основу ужасное будущее с Осирисом, богом мертвых, в его Подземном царстве мертвых. Осирис был не только олицетворением Нила, то есть богом плодородия; он и группа связанных с ним богов постепенно стали символом рядового египтянина. История Осириса и его сестры-жены Исиды, возможно, в какой-то степени символизирует жизнь египетского «маленького человека». Осирис был архетипом египтянина, так же как его сын Гор в некотором смысле был собирательным образом благочестивого сына Египта, а Исида – олицетворением верной египетской жены. После смерти каждый египтянин становился (или, по крайней мере, надеялся стать) Осирисом. Со временем мечты о демократии заставили людей поставить этого бога на одну доску с богом солнца Ра, наделить его теми же качествами и сделать так, чтобы после смерти египтянин мог стать единым целым с Осирисом, как раньше цари имели исключительное право воссоединиться с Ра.
В темные века, последовавшие за Веком Пирамид, эти идеи, судя по всему, принесли свои плоды. Одновременно появились и новые идеи, которые подняли характер культа Осириса и его этические принципы на значительную высоту. Это в результате привело к почти полному соединению культа Ра с культом Осириса, а сами фигуры двух богов срослись в единое божество – Осирис-Pa, который вобрал в себя черты и свойства обоих. Нет сомнения, что в конечном итоге победа осталась все же за Осирисом.
