Спенсер взял в руки лампу и поднял ее таким образом, чтобы осветить своему другу внутренность шкафа. Лорд Гекзам принялся быстро, один за другим, вынимать футляры с драгоценностями и другие предметы, выкладывая их на столик.
– Большинство из них, – пояснил он, – не открывались со времени смерти моей жены и поэтому мне не хотелось бы открывать их сейчас.
– Что это такое? – вдруг спросил он, быстро оборачиваясь в сторону двери.
Спенсер в свою очередь взволнованно взглянул в том же направлении, но ни один, ни другой не увидели ничего, кроме темной полосы приоткрытой двери.
– Вы тоже что-то слышали? – тревожно спросил Спенсер.
– Мне показалось, но я думаю, что это была просто-напросто игра воображения.
Он неестественно рассмеялся и снова стал вынимать футляры. На столе из них уже выросла целая горка, как вдруг он опять разом прекратил свое занятие и выпрямился.
– Что это? Слушайте!
Не теряя ни секунды, совершенно спокойно он подошел к двери и распахнул ее настежь.
В спальне было тихо. В камине весело пылали дрова, освещая мебель и большую широкую постель.
– Я ничего не слышал, – ответил Спенсер, подумав, что нервы его друга, несмотря на свое обычное хорошее состояние, все-таки возбуждены исключительной обстановкой этой комнаты.
– Но я уверен, что слышал какой-то звук.
– Если бы что-нибудь подобное было, я наверно тоже услышал, – уверенно произнес Спенсер. – У меня очень тонкий слух. Может быть, кто-нибудь прошел по коридору?
– Мы не могли бы этого слышать, – возразил лорд Гекзам, – Сюда, не доносится ни одного звука, со всех трех сторон стены бронированы. Мне показалось, что звук шел из моей спальни.
– Но, когда мы вошли вы сами заперли за собой дверь на ключ, – спокойно произнес Спенсер.
– Это правда, – согласился Гекзам, но таким тоном, что Спенсер предложил осмотреть комнату, прежде чем продолжать начатое дело. Несколько минут спустя все было осмотрено: каждый угол комнаты, каждый стул отодвинуты все портьеры, прощупаны все складки занавесей. Нигде никого не было.
Наконец Спенсер подошел к двери и попробовал ее открыть. Она была заперта.
– Одно воображение и ничего больше! – весело сказал он, снова взяв в руки лампу.
– Надо думать, что так, – произнес Гекзам. – И тем не менее я готов поклясться, что в то время как мы открывали несгораемый шкаф, позади нас, здесь в спальне, послышались чьи-то шаги и я почувствовал, как будто за нами следят чьи-то глаза. Меня всего передернуло.
– Я, кажется, скоро начну верить в привидения, – сказал Спенсер.
Он попробовал рассмеяться, на это ему не удалось, и он невольно подумал, что предпочел бы в эту минуту вместо того, чтобы любоваться видом легендарного изумруда, спокойно сидеть в кабинете лорда Гекзама.
– Ну-с, а теперь опять за работу! – вывел его из задумчивости голос последнего.
И продолжил вынимать футляры.
– Изумруд – сказал Гекзам, так тихо, как будто боялся, что его кто-то услышит, – лежит на самом дне. Эта сделано мной ради предосторожности, в случае, если шкаф будет взломан, вору будет не так легко добраться до изумруда.
Прошло несколько минут. Наконец Гекзам попросил Спенсера посветить ему пониже.
– Не могу понять, что за странность, – прошептал он с тревогой в голосе.
– Что еще случилось? – спросил Спенсер.
Гекзам как-то неестественно рассмеялся.
– Смешно сказать, но я подозреваю, что здесь кто-то рылся.
– Это невозможно! – воскликнул Спенсер,
