Впоследствии от той строгой епитимийной практики, которая существовала на заре христианства, отказалась и вся Церковь, что представляется совершенно здравым и естественным. Если бы сегодня мы отлучали людей от Причастия на семь, десять, четырнадцать лет, то просто губили бы их, отсекая от жизни в Церкви фактически навсегда. Любовь же, сострадание и снисхождение (но не потакание!) к немощи современного христианина приносят свои плоды: мы видим, какие перемены постепенно происходят в людях, как совершается в них то преображение, которое без возвращения к участию в таинствах было бы невозможно.
Вместе с тем мы видим и другое: редко кто в наши дни меняется так скоро и бесповоротно, как это можно было наблюдать в древности, в жизни огромного множества святых. И сегодня сказать, что покаяние – личное дело каждого, что человек сам перед Богом согрешил и сам перед Ним покается, будет огромной ошибкой. Нам действительно нужен свидетель, нужно примирение с Церковью через таинство, дающее возможность Божественной благодати врачевать нашу немощь и восполнять недостающее. Без этого какое-либо движение вперед оказывается решительно невозможным.
Я ни в коем случае не хочу сказать, что таинство Покаяния необходимо лишь сегодня, а раньше нужды в нем не было – разумеется, это не так. Все таинства, установленные в Церкви действием Духа Святого, необходимы. Я просто обращаю внимание на то, что если в древности мы находим примеры обращения грешников от жизни беззаконной к жизни святой через внутреннее покаяние благодаря колоссальному стремлению измениться и стать другими, то для современного человека, постоянно колеблющегося, слабого, нерешительного, исповедь – фактически единственный путь к воссоединению со Христом после отпадения от Него.
Бог восполняет нашу немощь
В деле нашего спасения действует принцип синергии – взаимодействия двух воль и двух сил: Божественной и человеческой. Повторюсь вновь и вновь: мы видим, насколько сегодня стал слабее человек, насколько немощнее стала его воля и умалились силы. И мы не можем не понимать: раз в этом процессе синергии с нашей стороны сил прикладывается все меньше, то, значит, этот недостаток может восполняться лишь Богом. Современная практика таинства Исповеди и есть отражение этих перемен, происходящих в человеке и в его взаимоотношениях с Богом.
Из книги «Одна ночь в пустыне Святой Горы» мне запомнился такой эпизод. Когда расстаются автор, будущий митрополит Иерофей (Влахос)[6], и его безымянный собеседник, то первый говорит: «Какая же здесь, на Святой Горе, удивительная благодать Божия!», на что собеседник возражает: «Нет, благодать Божия не меньше действует у вас, живущих посреди мира. Ведь здесь, в уединении, очень мало искушений и соблазнов, вы же окружены ими со всех сторон. Конечно, Господь в гораздо большей степени покрывает вас, помогая вам устоять». То же самое можно сказать и про таинство Исповеди: чем немощнее и слабее человек, тем больше в его жизни действует Бог.
Об этом ярчайшим образом говорится в известной притче о подвижнике, который, умирая, жалуется Богу: «Господи, почему тогда, когда мне было тяжелее всего, Ты меня совершенно оставлял? Я был предоставлен самому себе и страдание мое было нестерпимым». В ответ Господь показывает ему две цепочки следов, тянущиеся по песку: в какие-то моменты цепочка остается только одна. Видя это, подвижник говорит: «Я прав, Господи! Ты меня оставлял!» – и слышит голос Божий: «Это не твои следы, но Мои. В самые трудные моменты твоей жизни Я нес тебя на руках».
