Борзунов попятился за калитку, а к ним уже подоспел Левкович.
– Ути какая! – проговорил он весело, стараясь хоть как-то разрядить напряженную обстановку.
– А ну, вали отсюда, бандюга! – закричала она и треснула его ногой по колену.
Аким мгновенно согнулся, потер больное место рукой и весело ответил:
– Ах, ты кусаешься!
– Увози своего прыща отсюда! Я сейчас против вас все село подниму!
– А телефончик дашь? – с неким азартом смотрел на нее парень, а сам уже раскрыл дверцу джипа.
Он почти силой усадил туда обиженного начальника, понимая, что оставаться тут – чревато последствиями для обеих сторон.
Видя, что все кончено, Борзунов зло сплюнул в сторону, ладошкой вытер свою разбитую губу, а сам нехотя плюхнулся на сиденье и все смотрел через стекло на Таисию и Федора.
Аким проворно забрался за руль, мгновенно завел «Лексус» и, выглядывая в приоткрытое окошко, вновь обратился к этой несносной дикарке:
– Зовут-то тебя как?
– Ты еще здесь? – закричала на него Ксюша и схватила палку, что стояла у забора.
Она замахнулась на них и с ненавистью погрозилась:
– Убирайтесь отсюда, быстро! А то сейчас всю машину изувечу!
– Хулиганка! – выкрикнул ей Аким. – Я тебя потом найду!
От дома к ним двинулись разом все братья, намереваясь защитить девчонку и окончательно прогнать этих московских товарищей.
Аким мгновенно это узрел, резко дал задний ход, у дороги развернулся и быстро погнал по селу, увозя своего босса подальше от этого места.
Из груди Борзунова вырвался протяжный стон. Он безнадёжно мотал головой из стороны в сторону, не желая мириться с такой потерей. Потом откинулся назад на сиденье, а сам вытер кровь с разбитой губы, и все думал о том, что здесь произошло? Перед глазами стоял Федор, здоровый и уверенный, а рядом с ним его самая любимая девочка. Она променяла его на этого деревенского мужика, и от этого было горько и обидно. Ее слова продолжали эхом звенеть в его в ушах: «Ты любишь его»? «Да, люблю! Люблю! Люблю»!
– Почему ты его не застрелил? – зло спросил он, глядя на Акима.
– Александр Викторович, зачем? – посмотрел на него парень. – Чтобы меня посадили? Она все равно уже сделала свой выбор. Мы ничего не сможем изменить!
– Я бы знал, что его нет на этом свете! – закричал Саша, вне себя от обиды и боли.
– Во-первых, не факт, что я попал бы в него, – попытался растолковать он, – во-вторых, он тоже мужик крепкий, вон как врезал и вам и мне. А если бы я промахнулся? Они нас просто убили бы здесь и все!
– Все кончено… Я потерял ее… – с досадой простонал Саша.
Он достал бутылку коньяка, ловко откупорил её и сразу отпил спиртное прямо из горла. Потом повторил, вновь помотал головой и стал медленно пить, стараясь напиться и забыться.
Джип быстро мчался по дороге, унося их все дальше от села. А перед глазами Акима стояла разъяренная девчонка, такая розовощекая, с черными бровями и такими же черными как угольки глазами. Он сразу понял, что, скорее всего, она близкая родственница Федора. Не бросилась бы она защищать первого встречного, да еще под дуло пистолета. Да и похожи они с ним, как две капли воды. В голове мелькнула мысль, что это могла бы быть его дочь. «Да, конечно, а почему бы и нет? Они очень даже похожи. Жаль вот узнать теперь не у кого». Но парень решил, что все равно узнает о ней все, чего бы ему это не стоило.
Федор обнял Таю, прижал ее к себе и ласково спросил:
– Зачем ты так сделала, защитница моя?
