Каким-то образом эта банда узнала, что он живет один уже пять лет в Крылатском, в просторной квартире, доставшейся ему в наследство от любимой бабушки. Он один, он безработный и беззащитный. Его выследили, подобрали правильный код к мозгам и очень технично обработали. Он сам все подписал. САМ ВСЕ ПОДПИСАЛ.
А они уже все знали наперед. Вписали в договор паспортные данные, спровоцировали его визит к нотариусу, прикинувшемся эксцентричной теткой и, ловко объегорив подавленного недавним стрессом Тему, подсунули нужные документы.
Ничего даже делать принудительно не пришлось. Он заигрался, увлекся и исполнил все, что от него требовалось. А теперь его можно просто стереть. Взять в охапку и увезти куда подальше, лишь бы не мешал закончить сделку. Теперь все произойдет без его участия, ведь он уже отработанный материал и больше никому не нужен.
Теперь ему стало по-настоящему холодно.
Тема понял, как одним росчерком любезно поданного пера он сам, своими руками, перечеркнул всю свою прежнюю жизнь и себя, как личность.
В этот момент они вышли из переулка на еще не просохший после дождя тротуар и двинулись в сторону огромного черного внедорожника, похожего на катафалк.
***
Не люблю этот момент, когда ты понимаешь, что задушевный разговор за бокалом пива превращается в обрывочный обмен спутанными фразами.
В принципе, мы и раньше с дядьСережей набирались преизрядно. И оба понимали, что уже хватит, и утро красит нежным светом стены древних питерских зданий, а, значит, лучшее решение – разойтись. Проснувшись от жажды, дома в мягкой постели несколько часов спустя, мы похвалим себя за мудрый поступок и почти что своевременное отступление с поля алкогольных баталий. Через неделю, окончательно отдышавшись, обменяемся несколькими добродушными фразами в мессенджере и вновь забудем друг о друге на полгода.
Но сегодня мы явно перебрали и, стало быть, начинается долгий бессистемный диалог. Это плохо, потому что я уже не смогу контролировать себя дальше, а Сергей, однозначно, уже даже перешагнул границу осознания этого факта и ушел в абстракции. Я же балансирую на границе, но разум мой понимает, что сейчас отключится и напоследок отчаянно сигнализирует о грядущем апокалипсисе. Но поздно. Химические процессы в мозгу сейчас протекают быстрее, чем я могу сконцентрироваться и попытаться вяло распрощаться, капитулировав с поля алкогольных баталий.
Дальше все будет происходит по известному каждому, хоть раз крепко выпивавшему человеку, сценарию.
Мозг отключится, и только подсознание продолжит исподтишка наблюдать за происходящим, пытаясь если не контролировать, то хотя бы получать удовольствие от созерцаемого абсурда.
На этом моменте мой мозг и отключается. Вам слово, товарищ Подсознание!
Сергей, тем не менее, продолжает смотреть мне в глаза.
Мучительно напрягшись, я вспоминаю, о чем он только что спросил меня.
«Ты знаешь что такое „эмиссар“?» – гулким эхом прокатывается на смутных задворках сознания.
Морщу лоб, пытаясь сформулировать в ответ, что речь шла вовсе не об этом, но понимаю, что это уже выше моих сил и, мысленно махнув рукой, сдаюсь и капитулирую. Теперь надо максимально тактично слиться. А, значит, я подыграю, выслушаю ответ и раскланяюсь. Время плыть по течению.
– Вообще – знаю, а так – нет!
Почему я не могу ответить на простой вопрос односложно?
Обрывки сознания пихают меня в метафизический бок, как бы хихикая: зачем ты начинаешь выпендриваться и вечно цитируешь непонятно какими ассоциациями подброшенные шутки?
