И мы оставляем Зворыкина у «ног» грузовика и снова с высоты птичьего полета видим огромную, пеструю толпу…
И просторы земли вокруг: мы видим лик нашей меняющейся от года к году страны с ее великими стройками, с ее плотинами, перекрывшими чистое тело рек.
Огромное колесо самосвала. Ковш крана обрушил в кузов руду. Заревев, самосвал рванулся с места.
Панорама открытого рудника. На уходящих в гору выступах породы краны загружают рудой тяжелые машины.
Самосвалы с рудой. Впереди дымит трубами огромный металлургический комбинат.
Огромная железобетонная конструкция перемычки.
На дамбу въезжают самосвалы с грузом. Дают задний ход к краю дамбы, и в году летят бетонные болванки, камни.
Поднимаются вверх головки ракет. Замаскированные в заснеженных кустах машины с ракетными установками. Наводчики устанавливают угол прицела.
Парад военной техники на Красной площади. Машины… Машины…
По непролазной, заваленной сгнившими деревьями, еле намеченной просеке в тайге пробираются гусеничные тягачи с длинными трубами на прицепах.
Стрелы кранов пересекли небо. Идет погрузка наших грузовиков на иностранное судно.
С длинными цистернами по аэродрому снуют машины-бензозаправщики. Машина-тягач тащит к взлетной полосе огромный лайнер «ИЛ-62».
Взлетает самолет. И мы тоже с камерой поднимаемся вверх. Под нами с птичьего полета проплывает Москва.
Кольцевая дорога с бегущими по ней машинами.
Тайга со строящимся посреди лесного массива огромным комбинатом.
Северный Ледовитый океан с пробивающимся во льдах ледоколом.
Дымящиеся вулканы на побережье Тихого океана.
Каспий со своими нефтяными вышками.
Горы Кавказа с петляющими и мчащимися по ним машинами.
И вот голубое небо слилось с такой же голубизной моря. А между небом и морем сияет огромный шар солнца.
ФИЛЬМОГРАФИЯ
«ДИРЕКТОР» (2 серии). «Мосфильм». 1970.
Автор сценария – Ю. Нагибин. Режиссер-постановщик – А. Салтыков. Операторы: Г. Цекавый, В. Якушев. Художник – С. Волков. Композитор – А. Эшпай. Звукооператор – В. Кирманбаум.
В ролях: Н. Губенко, С. Жгун, В. Седов, Б. Кудрявцев, А. Елисеев, Б. Закариадзе, В. Шиловский, А. Крыченков, Р. Даглиш, В. Березуцкая, В. Попова, Л. Иванова.
Титры идут на фоне яблоневых садов, изнемогающих под избытком золотистого груза, потом – садов, облетевших, голых. И на черную голизну ветвей мягко и густо ложится снег, ровная сияющая белизна накрыла купы деревьев, и вдруг оказывается, что это не снег, а весенний яблоневый цвет. Когда же кончаются титры, то радостный вид цветущих садов сменяется пожарищем. Горят, гибнут в гигантском костре войны прекрасные суджанские сады.
Крестьянская изба-пятистенка. В чистой горнице немецкий солдат бреется перед зеркальцем, прислоненным к горшку с геранью. Другой солдат ставит пластинки на грамммофон с большой трубой. Сквозь хрип и скрежет слышится сентиментальная немецкая песенка «Tränen mur Tränen da flißen darnieder». Еще один солдат спит, отвернувшись к стенке, четвертый солдат притиснул в угол худенькую светловолосую девушку с тонким, тающим лицом и, заглядывая в записную книжку, обучается русскому языку.
– Mleko…
– Не так… – тихо говорит девушка – Надо: молоко…
– Kurka, bulka, mjed…
– Не так… курица… булка… мед…
– Devotscka, davai!
Девушка молчит.
– Nuh?!
– Не знаю, – прошептала девушка.
– Schneller![1]
– Девочка, давай! – послышалось, как из-за края света.
– Davai, davai! – с хохотом немец хватает девушку за руки и тянет к себе.
