В конце концов, спустя ещё некоторое время замерзаю окончательно и решаю вернуться обратно в комнату. Не хватало ещё заболеть.
* * * *
На часах почти пять.
Ритка скачет по комнате, исполняя привычный танец перед походом в очередное увеселительное заведение, но сегодня и я от неё не отстаю. Хотя мои сборы проходят гораздо скромнее, да и времени мне на них требуется раза в три меньше.
Ах да! Она же сегодня собралась идти в этот «Альянс». Уже всему институту уши прожужжала, что её пригласили в жутко дорогущий клуб, в котором тусуются только детки богатеньких родителей. Чёрт, мне кажется или в последнее время атмосфера какой-то далёкой, но вполне видимой роскоши просто укоренилась в нашей скромной обители. Словно к нам приехала какая-то царская персона и живёт, казалось бы, где-то неподалеку, но в то же время до неё просто нереально дотянуться. А Ритка, как Золушка, внезапно встретившая своего прЫнца.
Чувство тревоги за подругу у меня, конечно же, не пропало. Этот Ренат мне до сих пор не нравится. Я же, как Матушка Гусыня. Своей личной жизни нет, так хоть за друзьями-оболтусами нужно приглядеть. Ощущаю себя сорокалетней тетушкой провожающей драгоценную племянницу на первую вечеринку в её жизни. Так и хочется сказать:
«Много не пей, не кури и с мальчиками наедине ни-ни!»
Капец… И почему в моей голове вечно творится какая-то неведомая и, безусловно, дебильная хренотень? Наверно я никогда не найду ответа на этот вопрос.
Сижу за своим письменным столом и цежу холодный чай, со скукой разглядывая наряды, в которых передо мной «выплясывает» Ритка. Я уже давным-давно собралась и давно бы уехала к Лёньке, если бы не моя соседка. Она никак не может выбрать, в чём пойти. А судьёй, комментатором и оценщиком в одном лице почему-то решила выбрать именно меня. Я же ни черта не шарю в этой гребаной моде! Нашла у кого спрашивать.
— Ри-ит, — устало протягиваю, — может, ты уже выберешь, наконец, и я пойду по своим делам? А то Лёнька там, на говно изойдёт, если я сейчас же не поеду к нему.
— Ничего, — отмахивается подруга. — Подождёт твой Лёнька.
— Подождать-то он, конечно, подождет. Ему деваться некуда, — обречённо вздыхаю. — Только вот головомойку за то, что мы опоздали на этот концерт, потом я получу, не ты.
Меня игнорируют.
— Ну! А это как? — Девушка поворачивается в облегающем, струящемся тонкими нитями серебра платье, которое неприлично выше колена и аккуратно облегает её упругую задницу и красивую грудь. И всё. Только грудь и удерживает на себе эту ослепительную тряпку. Ни тебе рукавов, ни даже бретелей. Я бы сказала, что мне оно больше напоминает несколько длинную тунику, чем платье. Но не мне в этом идти, а потому я в очередной раз повторяю, не скрывая скуки:
— Красиво. Тебе идёт, — и упираюсь подбородком в ладонь. Ритке, правда, идёт. Очень. Все вещи, что я видела за сегодня, смотрелись на ней сногсшибательно. Но этот маскарад меня уже не на шутку утомил.
— Блин… Отвечаешь так на всё, что бы ни надела, — снова поворачивается к зеркалу.
— Потому что на тебе все твои шмотки хорошо смотрятся, — вздыхаю, сокрушаясь. — А иначе стала бы ты их покупать.
— Ну-у… Тоже верно. Думаешь, стоит идти в этом?
— Думаю, да, — киваю. — Это платье ничем не хуже предыдущих.
Ритка тоже кивает, но своему отражению в зеркале. Улыбается.
— Только надень что-нибудь сверху, — поднимаюсь со стула, надеваю любимую кожанку и закидываю сумку на плечо. — Я имею в виду болерошку какую-нибудь, или ещё что-то в этом роде. Что вы там обычно носите с…
