Так сказала Франческа - страница 20

– А выходные?

– Выходные в клубе два раза в неделю. И то, если получится. А в субботу и в воскресенье я работаю две смены подряд. В выходные оплата выше.

Мадлен еще раз неожиданно наклонилась и провела рукой по его ноге.

– Всё! Джинсы сухие, можете идти.

От её прикосновения Лео вздрогнул. Тепло её руки оставило приятный след.

– Я смотрю, ты способная, – удивленно покачал головой Арни, – быстро ты его «обогрела». Лицедейка отменная!

– А может я искренне, – уверенно ответила Мадлен, – в конце концов, я не машина, человек».

Лео отложил книгу в сторону.

«Искренности Мадлен хватило ненадолго. До первой публикации в прессе.

А я ведь, действительно, собирался ей только помочь.

Если бы не та случайная встреча у дома моего брата.

Харальд был в отъезде, ключи от квартиры он оставил мне.

Анна-Мария только родилась и была очень беспокойная. Плакала днем и ночью. На помощь Барбаре приехала её мама.

Я готовился к чемпионату. Напряженные тренировки два раза в день, с ног валился от усталости. Все нервные. Ещё и дома нет возможности отдохнуть. Барбара, как могла, поддерживала меня, но и у неё не всегда хватало сил.

В квартире Харальда я отдыхал между тренировками. Но я никогда не оставался там ночевать. Анна-Мария без меня не засыпала. Моя маленькая крошечка всегда ждала папу.

Мадлен мне понравилась, но не более. Искренняя, трудолюбивая девушка, так я думал и хотел ей помочь. Всего лишь.

Разрушать семью? У меня и в мыслях этого не было. Моя семья, мои дети – главнее для меня ничего не существовало. Мы строили новый дом, я думал о будущем своей семьи. Мадлен я хотел только помочь.

В этот день Мадлен потеряла собачку.

Шёл снег. Мадлен так продрогла. Она дрожала от холода.

И никак не могла согреться.

Я сожалел о случившемся, но…

Что началось!

Папарацци. Они как будто днем и ночью следили за мной.

О том, что это игра, я узнал слишком поздно. Мадлен сама призналась.

Вспоминать страшно.

Меня смешали с такой грязью.

Меня не щадили ни журналисты, ни болельщики. От меня отвернулись многие мои знакомые.

Газеты, журналы, телевидение! Всё! Всё, что могло говорить и показывать, все участвовали в моей жизни.

Я хотел уехать. Бросить все! Ничего не видеть и ничего не слышать!

Крис. Только Крис был рядом. Он всё понимал.

Барбара забрала детей и уехала к своим родителям.

Мадлен перестала понимать даже самые элементарные вещи. Она постоянно чего-то требовала, хотела, желала, жаждала…

Ей хотелось путешествовать, покупать всё, что нравится и не нравится, и обязательно самых известных фирм. Платья, кофты, кольца, туфли, сумки.

О, Боже! Я и не знал, что одному человеку столько нужно.

С Мадлен моя жизнь превратилась в какой-то бесконечный марафон. Мы все время куда-то ехали, летели, плыли!

«Заботливой и понимающей» Мадлен нужен был не я. Роскошные наряды, развлечения, удовольствия. И об этом непременно должны были знать все!

Я стал хуже играть.

Я больше не мог так жить.

У меня разрушилась семья.

Когда уезжала Барбара, Анна-Мария так плакала. Совсем крошка, а всё чувствовала. Я тоже плакал.

А теперь рушилась и моя карьера.

С отборочной игры я вернулся на день раньше.

Ах, Мадлен! Маленькая лгунья. Она была не одна. Она бесстыдно назвала меня импотентом и, бросив ключи от квартиры, уехала со своей новой жертвой.

Я расстался с Мадлен.

Этот год с Мадлен меня закалил. Я стал более бдительным и не таким доверчивым. И, несмотря на это, я чувствовал себя раздавленным.