– Ямми мачту забодал. Поскользнулся на мокрой палубе и влетел, гремя доспехами.
Я закрыла тыльной стороной ладони лицо, проговорив:
– Ты ему говорил, что в дождь лучше снимать железо?
– Говорил. Раз десять.
– Сейтарр еще пятнадцать, и я с десяток. А Ямми, дубина, все никак не внемлет. Он думает, если вдруг свалится в воду, то сумеет быстро расстегнуть все ремни и крепления.
Сначала я предполагала, что Ямитус Зонг носит свой доспех исключительно из стеснения. Было бы чего стесняться – у него одна рука покалечена. Говорит, в детстве обварил едва ли не до костей, с тех пор, хоть и выросла, но развилась плохо. Вынужденный левша, правда, таскает в левой щит с лезвиями. Им же и сражается, отвлекая противника мечом, которым даже размахнуться не может.
Потом стала приглядываться. Да нет, не все так заурядно. У него болезненная привязанность именно к тем доспехам, которые большую часть времени на нем. Снимать броню Ямми может без труда, так что дело не в проклятии. Действует он по своей воле. Никаких эмблем или обозначений на металлических элементах нет, ни герба дворянского рода, ни клейма мастера.
И по сей день это одна из немногих загадок, которые мне не по зубам. Разговорить его никому из экипажа так и не удалось. Думаю, свои тайны молчаливый парень рано или поздно унесет с собой в могилу, случайно свалившись через борт. Да, в пренебрежении собственной безопасностью есть определенный шик, но столь фанатичное отношение к груде стальных пластин только вызывает лишние вопросы и подозрения.
– Если мои расчеты верны, дождь прекратится дня через два, – сказал старпом, захлопывая блокнот и оборачивая его в лоскут парусины.
– Откуда взял? – поинтересовалась я, ища под койкой сапоги.
– Сам придумал, – усмехнулся он, развернувшись вместе со стулом. – Подожди два дня и увидишь.
– Неужто тебя старый черт научил погоду читать? – уважительно спросила я, вспоминая свои уроки у пожилого шкипера.
– Кое-что он рассказал, остальное сам догадался. Цени, – поднял палец вверх Джад.
– И так увеличенную пайку жрешь, да еще и две доли добычи получаешь, – лениво парировала я. Спорить не хотелось, но надо же что-то возразить, чисто для проформы. Вместо ответа он хмыкнул, снял плащ с железного крючка и вышел навстречу водной стене.
Загадка для неравнодушных: что может быть хуже воды снизу и воды сверху?
Вода в трюме.
Я кое-как, чертыхаясь, натянула второй сапог, плащ проигнорировала – все равно потом сушиться – и смело шагнула за дверь. Ревущая и шипящая пелена накрыла с головой. Людям, да и всем остальным хорошо, им не так шумит. А мне, в силу особенностей строения ушей, барабанит прямо по ним, из-за чего во время сильного дождя я практически глохну.
– Капитан! – крикнул Линд, рослая фигура которого, укрытая темно-зеленым плащом, была едва различима на носу. Я сделала знак рукой, мол, не рви глотку напрасно, мне проще подойти, чем переспрашивать по сто раз, и направилась к нему.
– Присмотритесь, – указал он пальцем вперед. На горизонте виднелся горный кряж. Если место, где тучи смыкаются с такой же серой водой, границы которых сильно размыта из-за дождя, вообще можно назвать горизонтом.
– Щит Корда, – недоуменно сказала я, повысив голос. Сама себя не слышу, демоны бы побрали этот ливень.
Щит Корда – огромная цепь гор, защищающих восточное побережье Ургахада. Собственно, там и побережья-то никакого нет – одни горы, которые с другой стороны заслоняют пару городов, а сразу же за ними начинаются великие и ужасные Хельмерские степи. Где мы не так давно гарцевали в обличье кентавров.
