А глаза…
За всю жизнь я не видела взгляд, настолько жестокий! Настолько холодный и… ненавидящий. Он обещал мне смерть?!
Ужас осознания – я совершила ошибку – и непонимания причин этого гнева, деморализовал совершенно. Так меня никто не пугал прежде. Это незнакомое ощущение всеобщей злобы? За шалости меня не наказывали. Губы непроизвольно задрожали, а из глаз, оставляя на щеках холодные дорожки, потекли слезы…
– Дарг! Дарг! Дарг! – Не понимая, что происходит, я мысленно молила брата вмешаться. Заступиться. Как всегда, помочь.
И только когда безмолвное бешенство метха нарушил рык, осознала, что шепчу имя брата вслух.
Все случилось мгновенно. Где-то рядом еще звучали призывы к моей смерти, запахи рвоты отравляли воздух, визг Гринода бил по ушам, а меня неведомой силой швырнуло об стену. Это одна из рук Кирена стиснула мое плечо в безжалостном захвате и вытолкнула в коридор.
Не успела я очнуться от удара, как тело вновь вскинули вверх, вынуждая подняться на ноги. И вновь швырнули… Новая волна боли пронзила правый бок – им я налетела на очередную переборку.
К моменту, когда метх закинул меня в свою каюту, тело превратилось в один большой ушиб. Я ощущала и кровь, сочившуюся из множества царапин. Страх – животный и безграничный – парализовал разум, я мало что понимала в происходящем. Только отчаянно хотела перестать бояться!
Что не так? Где родители и брат? Почему мне страшно? Я одновременно воспринимала присутствие рядом метха и ожидала вмешательства и заступничества родителей.
– Я убью тебя сам! – Кирен действительно кричал. Интонации его голоса поразили, заставив из последних сил отшатнуться к стене, ища хоть какое-то укрытие.
Свист клинков раздался рядом – я инстинктивно зажмурилась, толком и не понимая, откуда исходит угроза.
– Я больше н-не б-буду так играть, – сквозь рыдания, ладонью размазывая слезы по щекам, забубнила я, пытаясь снискать прощения. Знала, что так должно поступать, если провинишься. Пусть и не понимала сейчас, в чем моя вина?.. – Прости меня. Что я сделала не так?
Клинки замерли по обе стороны шеи. По обнаженной груди скользнули отсеченные кончики волос. Дыхание замерло в груди – это я почувствовала прикосновение обжигающего холодом металла. Глаза испуганно уставились на лицо метха.
– Что-о?
Он в недоумении смотрел на меня. Сейчас в его взгляде я видела и… изумление.
Но тело, действуя привычно, ища спасения в этом мгновении заминки, рвануло вперед. Руки стиснули шею мужчины, а губы прижались к его щеке.
– П-прости м-меня, – трясясь от рыданий, вновь прошептала я. Хвост нервно метался из стороны в сторону.
Так бы я упрашивала всякого окружавшего меня о прощении.
В чем виновата?!
Мужчина замер, словно окаменев. Несколько пугающих секунд стоял неподвижно, прежде чем судорожно выдохнул, и я ощутила прикосновение его рук к моим плечам. Рывок – и вот я уже болтаюсь в воздухе, удерживаемая двумя конечностями метха. В другой паре его рук все так же сверкали клинки.
Глаза Кирена впились в мое лицо необъяснимым взглядом. Каким-то недоуменным, вопрошающим. И… если до этого в них плескался гнев, то сейчас его плавно сменил… Что? Может быть… непонимание? смятение? И в итоге – голод?..
Снова рывок – и я в другом углу. Руки грубо, причиняя намеренную боль, вздернули вверх, прижав к стене. Откуда-то метх выдернул прочный ремень и, накинув его петлей на мои сведенные вместе запястья, затянул. Еще движение, и он отстранился. А я… повисла, едва доставая кончиками ступней пола, и запоздало осознавая случившееся.
