Этого она не переживет.
Быть может, потом, как-нибудь, при случае… Когда Канунникову перестанут читать… Или когда саму Дашку начнут печатать… Но внутренний голос подсказывал мне, что ни того, ни другого в ближайшее время не случится.
– …У меня здесь встреча. Маленькая встреча. На пять минут. А после этого – Музей детектива, как вы и обещали. А потом…
Договорить Райнер-Вернер не успел. А я не успела дослушать. Потому что в поле моего зрения появилась… Дашка.
Только этого не хватало! И что она делает возле метро, ведь у нее же тачка! Появление Дарьи было таким неожиданным, что я не нашла ничего лучшего, как спрятаться за широкую спину дружественной нам Германии. И затихла.
У меня еще была слабая надежда, что Дашка пройдет мимо и юркнет в метро (кто знает, может, бесшабашная «Мазда» скоропостижно скончалась в пробках), но Дашка остановилась возле Райнера. Более того, Райнер нагнулся к ней, и до меня донесся звук поцелуя. А потом и Дашкин голос:
– Держи свой рюкзак, дорогуша.
Я намертво приклеилась к широкому ремню Райнер-Вернера: слово «дорогуша» все объясняло. «Дорогушами», еще с университетских времен, Дарья называла мужчин, с которыми спала. Но как ей удалось переспать с темпераментным куском баварской сосиски и – главное – откуда она выцепила его?!
– Как насчет сегодняшнего вечера? – утробным басом проворковал Райнер.
– Я занята, освещаю презентацию одной попсовой книги, но если ты хочешь… – многообещающим альтом проворковала Дарья.
– Хочу, – Райнер качнулся вперед, обнажая тылы, и это неосторожное движение стоило мне подруги.
Дарья отстранила загребущие лапы немца и во все глаза уставилась на меня. Дернула себя за нос. Открыла рот и снова закрыла его. И снова открыла.
– Ты! – заорала Дарья, готовая броситься мне на шею. – Ты в Москве! А я-то ума не приложу, куда ты делась…
Она уже сделала шаг ко мне навстречу, когда туго соображающий Райнер-Вернер ляпнул:
– Кстати, познакомься, это секретарь Аглаи Канунниковой. Я говорил тебе…
Даже если бы пакостный бундес представил меня как самку американского таракана Periplaneta americana – даже тогда на лице Дашки не отразилась бы такая гамма чувств.
– Ты?! Секретарша этой выскочки? – Видимо, не в силах переварить подобную новость, она повернулась к Райнеру-Вернеру. – Она?!
– Она, – немец слегка опешил. – А вы знакомы?
Дарья не удостоила его и взглядом. Теперь она смотрела только на меня.
– Значит, она. Секретарша. Цепная собака у климактерички с причудами. Бледная поганка. Синий чулок. Целка-невидимка, как ты изволил выразиться.
На немца жалко было смотреть.
– Я совсем не то… Ты не поняла… Это просто цитата из одной русской книги… Я цитировал… Die Shrecken!..[12] – не договорив, он схватился за голову.
– Заткнись! – синхронно сказали Райнеру мы с Дашкой.
– Пристроилась? – ехидно спросила Дарья. – И когда только успела?
– Успела, – ссориться с Дарьей не входило в мои планы, но теперь я почувствовала приступ ярости. Целка-невидимка, надо же!
– Значит, подштанники уже не кроишь?
– Нет.
– Конечно, не кроишь. Ты теперь их стираешь. – Дашка расхохоталась, чрезвычайно довольная собой. – Или чем ты там занимаешься, секретарша?..
Закончив уничижительную тираду, Дарья бросила такое же уничижительное «пока», развернулась на сто восемьдесят градусов и двинулась к пешеходному переходу. Через несколько секунд баварское отродье пришло в себя и даже попыталось припустить за оскорбленной Дарьей, но вовремя сообразило, что Аглая в моем лице – верный источник денег за перевод. А роскошная русская девушка Дарья – всего лишь интрижка на стороне.
