Тактика завоевателя. Откровения умудренного холостяка - страница 7

Мы вернулись на кухню. Бросилось в глаза, что кухонный подоконник был заставлен цветами, горшочками и какими-то декоративными украшениями. Холодильник был весь облеплен всякими магнитными сувенирами. Валерия Алексеевна поставила на стол приготовленный ею экзотический салат. Я хотел сесть у окна, но она меня остановила.

– Садитесь лучше напротив, а я сяду там.

Я сначала не понял, почему. Но сама Валерия Алексеевна, не скрывая, объяснила, в чем дело:

– Здесь для меня свет лучше падает.

Я открыл бутылку шампанского.

– Ну, за долгожданную встречу!

Выпили по глотку.

– У! Какое вкусное! Прелесть! Я люблю именно брют – никакое там не полусладкое!

Валерия Алексеевна стала рассказывать о том, когда и как, благодаря мужу, им досталась эта квартира, как они сюда переехали в середине девяностых годов. И снова пошли воспоминания о муже, признания, как она его любила, боготворила и какой он был интересный человек.

Разговор складывался сам собой. Валерия Алексеевна торопилась рассказать о многом из своей жизни. Порой она так увлекалась и уходила в куда-то сторону, что уже невозможно было понять и вспомнить, о чем же она начала говорить. Подогретые шампанским, которое она все время нахваливала, мы уже так разговорились, что каждого из нас было не остановить. Периодически она суетливо вскакивала с места, вспоминая, что забыла что-то предложить и поставить на стол, что у нее есть ещё вкусная рыба и какой-то особенный сыр. Я пытался ее остановить, но через пять минут все повторялось снова. Я подливал шампанское и поневоле подгонял события, хотя сам не знал, на что мог рассчитывать:

– Вы знаете, я немного встречал в жизни женщин, которых отличает женственность, именно женственность! Были красивые, привлекательные, интересные, неглупые… Но женственностью обладали лишь две-три из них. А вас, безусловно, это отличает!.. Так что, за вас, ваше обаяние и удивительную женственность!

Мои слова несколько смутили Валерию, мы подняли бокалы и сделали по глотку.

После третьего тоста я предложил:

– Валерия Алексеевна, я предлагаю перейти на «ты». Мы уже достаточно друг друга знаем. Как?..

– Хорошо, – легко согласилась она.

Мы чокнулись, выпили, но не на брудершафт, как принято в таких случаях, а по-прежнему сидя напротив друг друга за столом. А ведь, наверное, надо было воспользоваться моментом, подумал я, но было уже поздно.

Валерия сама невольно напомнила о том, что было у меня где-то в подсознании.

– А знаете, я ведь помню, как вы тогда, когда первый раз провожали, поцеловали меня в щечку.

Время бежало, я бы сказал, стремительно убегало от нас. Просто сидеть, пить и разговаривать нам уже поднадоело. И Валерия Алексеевна предложила еще раз показать квартиру.

– Раньше здесь была дверь на кухню. Мы ее убрали и поставили вот такой сплошной шкаф. Теперь там столько всего помещается.

В комнате Валерии Алексеевны на полках я увидел две фотографии: на одной – она, довольно молодая, хотя, как потом выяснилось, в сорокалетнем возрасте. Боже, какая это была красивая и грациозная женщина, с каким достоинством и спокойствием она смотрела с этой фотографии! На другой – ее дочка была снята в полный рост, в джинсах – не сказать, что красивая, да и фигурка, похоже, была далека от совершенства.

В гостиной все было традиционно и привычно, как почти во всех квартирах наших людей уже немолодого поколения. Одну сторону комнаты занимала мебельная стенка, на другой стоял диван. В свободное место у двери вписался маленький столик с монитором и принтером, а громоздкий компьютер – воплощение подзабытой уже архаики – устроился под столом. У окна горой возвышался тренажер и казался чужим в этой типичной комнате постсоветского быта. Рядом за прозрачными занавесками был выход на застекленную лоджию.