Талантливый Дом, кн.1. Пятиконечная звезда мелькает в темноте - страница 32

Алан задумался, положа полотенца на стол, и убрал в карман золото.

– Первую монету в карман прибрать и до часа Икс у себя держать – это я понимаю, Эния, а второй привлекать императорское внимание зачем?

– Ему эта монета понадобится: поверь мне. Это может помочь и тебе в будущем, но это не точно… В любом случае Жабиусу Эйвазу это должно помочь, ведь я помогаю не только тебе, мой мышонок, я многим помогаю уберечь их маленький мир и обрести себя, я многих поддерживаю, если они за мир и баланс во всех мирах, конечно.

– Я понимаю ваше желание помогать и согласен с тем, что два волшебника должны держаться вместе, но мною Вам не удастся манипулировать, Эния, просто знайте это. Крысолюдьми многие вертят, однако я против такой политики, и я не боюсь угроз, ничего не боюсь – даже смерти! Я излишне смел и благороден для своего возраста, как мне говорил папа. Мой главный страх – это прожить жизнь, как свинья. Боле я ничего не боюсь, и Вас в том числе.

Внешность Алое Лейнстрейнджа спала с Алана Бушпепы, словно грязная пелена, золотопламенный взгляд юнца засиял на блёклом Тихом базаре, по которому гулял ветер-почтальон, разносящий пыль. Женщина подняла руки.

– Я и не собираюсь! – хитро улыбнулась она. – Удивительно, Алан, что ты подумал практически о том же, о чём и Кое-Кто в своём несладком девятилетнем возрасте.

– Белый маг? – с нарастающей и клокочущей в груди злобой высказал Алан. – Им, как мне кажется, движет желание отомстить кому-либо, многое исправить и им движет страх. Страх того, что у него не получится притворить в жизнь свои огромные планы, я не прав…? – замолкнул на пару секунд он. – Страх окрыляет его и сковывает, а мне для жизни и существования в любом из миров не надо всё переворачивать – оттого я…

– Удивительно! – зааплодировала восхищённо Повелительница Судеб.

Бушпепе перехватывало дыхание!

– Эния, кто я? Мы с ним… – сглотнул он ком в горле. – Я связан с Великим Змеем?!

– Ты антидот к яду, мышонок, – сказала та, далее продолжив шептать, – это твоя миссия и твоя жизнь, которую я советовала бы прожить с честью.

Алан неуверенно хлопнул по руке Энии и донельзя сжал её руку.

– Я помогу тебе, однако мы не учитель и ученик, а союзники, хорошо? Условия ставим оба и за спиной ничего не имеем – ни слов, ни дел. Мы должны быть равны, стать практически друзьями, сколь возможно это. Поклянитесь не предавать меня, как предал Мермегас мою семью… – взгляд мальчика потух.

– Хорошо, я это условие принимаю, как и ты принимаешь свою новую роль. Клятва за клятву, Алан.

– Клянусь сердцем родной матери, – отрезал Алан.

– Клянусь сердцем живой и здоровой, своей кровной дочери, – отколола Эния.

– По рукам… – отцепил руку Бушпепа.

От сердцевины ладони двенадцатилетнего подростка поползли огоньки: жёлтый, зелёный, красный, голубой и фиолетовый.

Все цвета радуги закружились перед его глазами!

В тот день тучки на серо-голубой глади небес Ночепаиса сгущались, сгустились окончательно, небеса почернели, надежда потерялась в лесу из сомнений, показалось, что вот-вот пойдёт чёрный снег уже, казалось, бесконечной войны с Ангелией – захлестнул Ночепаис волною необратимой ливень с градом, разбушевался ветер! Цвета на ладони Алана Бушпепы заморгали, Эния исчезла, глаза мальчишки стали слезиться от холода и ветра да проснулся в сердце его жар. Середина ладони его вспыхнула тёпло-беловатым светом и ветер стих. Растаяли осколки льда. Высохли лужи. Рассеялась темнота ночи. И со всей силы, со вспышкою засверкало в кошмарном городе белое солнце!