Талантливый Дом, кн.1. Пятиконечная звезда мелькает в темноте - страница 4

– Вам честно?

– Желательно! – по-старчески тихо рассмеялся мужчина.

– Без денег и с моими родственницами всегда будет не зашибись жизнь, а чёртово выживание. Я этого не хочу.

– Материальная независимость и сепарация от родственниц – это важная часть взросления и приобретения независимости вообще, но не кажется ли тебе, что это далеко не первая, не долгоиграющая цель?

– Хотите, чтоб я нашла дело своей жизни?! Такая бестолочь, как я?! – придвинулась она к столу, стуча пальцами по ключице.

– Лили!

– Ладно-ладно, простите, – упала она на спинку стула уставши. – Я пойду? Меня типа дела ждут, сэр.

– Хорошо, ступай.

– Грасиас!

– Проходи, Николас! – учитель зазывающе махнул парню рукою.

– Какой официоз, мист, то есть, господин Жестов! – восхищённо оглядел Ник кабинет. – Боже правый! Недурственно!

– Благодарю, мне приятно.

– Скорее мне приятно, что Вы пригласили меня к себе в обеденный перерыв, сэр!

– У меня не бывает обеденных перерывов, мистер Джонс.

– Как?! – выпучил глаза парень.

Тёмнокожий, крупный, крепкий в руках и ногах Николас Джонс с волосами, стриженными под ёжика, присел на стул, что напротив психолога. Поведение парня семнадцати лет отличалось от его одноклассников собранностью и уравновешенностью. Однако, несмотря на дипломатичные взгляды, спортивная одежда для него всегда оказывается удобнее прочих.

Николас Д. включил песню: ♫ Smoove & Turrell – Slow Down.

– Скоро выпускной, ощущается уж финишная прямая. Я ощущаю себя сносно, сэр, ощущаю ответственность за своё поведение, ответственность пред младшими сёстрами, старшим братом, матерью и покойным отцом, – мял парень пальцы.

– Я наслышан о том, что с братом у тебя тяжёлые взаимоотношения, это правда?

– Не надо быть волшебником или шпионом, чтобы узнать это, ха-ха! Мы с ним пускай и обучаемся в одной школе, скорее он доучивается, пускай и живём в одной комнате, но мы абсолютно далеки друг от друга, мистер, кхм, господин Жестов. Он взвесил, повесил на свои плечи большое количество ответственности, – изредка поднимал парень печальный, но такой добрый взгляд.

– Много ответственности.

– Да, господин Жестов, точно! После смерти отца он стал образом отца, взял его роль, которую не смогла или не захотела взять на себя мама.

– Ник, ты в обиде на неё из-за этого?

– Я считаю, что забросить воспитание первенца в лет восемь лишь из-за отсутствия моральных сил своих и из-за его роли главы семьи было глупо. Она не имела права позволять ему, своему маленькому ребёнку, брать на себя всё! Это не справедливо! Ей было удобно, а я потерял брата, он стал зверем.

– Потому ты берёшь на себя ответственность за него? – поправил господин Жестов очки. – Брат взвалил на душу роль вашего отца, ты залазишь в костюм отца, когда брат зверствует и не соображает, а мама?

– Ей с сёстрами тяжело, так что я могу её понять, но не могу её простить. Никогда не прощу – это моё право.

– Кем хотел бы стать? А то мы говорим о твоей семье и о твоей семье, а где в этом всём ты?

– Прозвучит глупо, хах, но я хотел бы либо спортсменом остаться, либо в закон и политику уйти.

– Политику? – не смог и рта закрыть психолог-учитель.

– Слышите, сэр? – коснулся парень пальцем своего правого уха и расслабленно выдохнул застрявший в зубах спёртый воздух. – Это ар-энд-би жанр, поджанр соул, и я искренне верю, знаете, что в час Икс и час Эн моя любимая музыка, мой любимый жанр, музыка моего сердца укажет мне путь. Я верю в судьбу и, говоря о том, где хотел бы быть, отвечу: как игральные карты лягут на политическую карту мира, там и буду жить, как бы Лили мило не крутила у виска! – искренне рассмеялся Николас.