Ро прищуривается.
– Она что… поливает забор?
Прежде чем я успеваю удостовериться в том, правда или нет, Лили поливает водой проволочное ограждение, раздается резкий металлический скрежет.
– Лили, – громко говорит Фиона. – Что ты там сделала?
Мы аккуратно встаем, ощущая, как начинают затекать конечности. В воздухе вновь ощущается тепло, но не такое, какое выделяется при работе с магией. Это нечто другое. Пахнет медью – как иногда медь пахнет кровью.
– Ты наэлектризовала забор? – громко спрашиваю я.
С противоположной стороны площадки доносится возбужденный смех.
– О господи, – бормочет Ро и произносит громче, слегка настороженным тоном: – Ну хорошо, Лили, молодец.
Никакого ответа.
– Думаю, нам пора домой, – снова громко произносит он. Все мы беспокойно переглядываемся.
– Так мы можем пойти домой? – в моем голосе проскальзывают нотки страха. – Если мы коснемся забора, нас не…
Вдруг раздается треск, за ним тут же резкий, высокий животный крик, а за ним глухой удар чего-то падающего на землю.
– Что это было? – неожиданно для себя я перехожу на шепот.
До нас доносится нечто вроде кваканья вперемешку с бульканьем. И сухой горячий запах. Как будто что-то поджарилось. Мы идем на звук. Нас встречает Лили с пышной от электричества копной светлых волос.
Птица. Точнее, сорока. Решила сесть на заряженный Лили забор, и ее ударило током. Птица ковыляет, в страхе пытается убежать от нас подальше.
– Ты что наделала, Лили? – спрашивает Ро.
– Да так, тренировалась, – отвечает Лили без всякого сожаления. – Мы ведь собирались потренироваться.
Фиона нагибается в попытке схватить сороку. Та распушивает перья, разводит крылья, стараясь придать себе большой и грозный вид, но понятно, что она до смерти боится Фиону.
– Стой смирно, глупышка, – говорит Фиона. – Я же хочу помочь тебе.
Редко когда увидишь птицу настолько близко. Блестящий клюв, глазки-бусинки. Они действительно ужасные по-своему.
Фиона обхватывает ее руками.
– Крыло. Она обожгла его о забор.
Я перевожу взгляд на Лили, ожидая, что она испытает хотя бы слабые угрызения совести от того, что доставила страдания невинному существу. Но… ничего.
– Так исцели ее, – спокойно говорит Лили.
Через несколько мгновений Фиона отпускает птицу, и та улетает, немного виляя и нисколько не выражая благодарности.
– Одна – к несчастью, – вспоминает Ро старую считалку и машет рукой сороке на прощание.
– Две к удаче, – продолжает считалку Фиона. – Кто-нибудь видел вторую?
– Нет, – едва слышно отвечаю я и добавляю: – Молодец, Фиона.
Всех нас потрясло происшедшее. А ведь на месте птицы могло оказаться существо побольше. Лиса, собака, человек.
Порыв прохладного ветра разбрасывает карты. Мы бежим подбирать их, но они разлетаются по всему корту. Мы так и не узнаем, какой была последней карта в гадании Фионы – карта будущего – потому что она теряется на ветру.
Эпизод с сорокой тревожит нас троих. на протяжении следующих нескольких дней мы трое обсуждаем его по отдельности: я с Ро, Ро с Фионой, Фиона со мной. Вспоминаем то мгновение, когда нам показалось, что Лили заманивает нас в ловушку на теннисном корте; как она хвасталась своими способностями, как совершенно не жалела пострадавшую от ее рук сороку.
На что еще способна Лили? Все мы мысленно задаем этот вопрос, но не произносим его вслух. Не только магически, но и морально?
На следующий день Ро должен получить результаты, и мы договариваемся встретиться в «Кафе Брайди» после того, как он поговорит с родителями. Я покупаю два эклера с соленой карамелью и огромный чайник чая, чтобы отпраздновать это событие, сажусь на низкий диванчик возле двери и жду.
