Юноша встал на колени. Царь поднял молодого человека, на глазах Никомеда блестели слезы.
– Я счастлив, что ты открыл свое сердце мне, милый мальчик, – растроганно проговорил правитель. – Сила твоей любви воистину вдохновлена богами, а Коссуция – сама небожительница. Она – муза, раз смогла пробудить такие чувства.
Юлий ощутил, словно новые силы влились в его тело, исчезла гнетущая тоска из сердца, печаль сменилась радостью и светом.
– Да, Коссуция – муза, богиня, – прошептал он.
После этой ночи откровений правитель и его поэт почти не разлучались. На охоте, прогулках, праздниках, заседаниях совета – они всегда были вместе. Юлий многому научился от мудрого царя, в делах юноша проявлял такой ум, что Никомед стал доверять своему любимцу ответственные поручения. Как представитель царя Вифинии, Юлий ездил в Киликию и Митилену, где улаживал проблемы Никомеда. В трудах и заботах прошли три года, и вот однажды Юлий получил письмо из дома, в котором Аврелия сообщала, что Сулла умер, его сторонники не пользуются популярностью, все же пострадавшие в период правления диктатора, наоборот, стали получать богатые подарки и новые должности. Аврелия настойчиво советовала Юлию вернуться. Трогательное письмо, полное заботы и грусти, написала и Корнелия. Она поддерживала Аврелию и с нетерпением ожидала возвращения горячо любимого мужа. Воспоминания об оставленной семье вызвали смятение в душе Юлия. С одной стороны ему не хотелось расставаться с Никомедом, с которым они очень сдружились, но с другой, – образ покинутой родины, образ прекрасной и тихой Корнелии, запрятанные глубоко в сердце, неумолимо манили юношу назад. Молнией промелькнула и мысль о Коссуции, которая, хоть и не с ним, но все же будет рядом. Юлий показал письмо царю.
– Я должен вернуться, – сказал молодой человек. – Жена и мать ждут меня. К тому же в Риме есть создание безмерно дорогое мне.
Никомед кивнул.
– Я понимаю тебя, мой мальчик, – сказал царь. – Если бы речь шла только о твоей семье, я бы всеми силами и средствами умолял тебя остаться, но тебя в Риме ждет та, кто выше всех людей и даже богов. Возвращайся к ней и будь счастлив своей, такой далекой, но такой прекрасной любовью, – Царь обнял друга.
Через несколько дней Юлий, нагруженный богатыми подарками и благодарственными грамотами от Никомеда IV, покинул Вифинию.
ГЛАВА 10. ПРЕДСКАЗАНИЕ КОССУЦИИ
Ничто не изменилось в вечном городе за время отсутствия Юлия. И все же молодому человеку показалось, что люди стали как-то веселее. Смерть тирана и самодура Суллы даже рабов заставила дышать свободнее.
Юлий ехал в нанятых носилках по улицам Рима. Возле храма Меркурия собралась толпа. Заинтересованный молодой человек приказал остановиться и приблизиться поближе. Откинув занавеску, Юлий пригляделся. На ступеньках стоял молодой оратор, который картинно двигал руками, откидывал голову, грациозно выставлял то одну, то другую ногу. Юлий прислушался.
– Граждане Рима, – звучным красивым голосом проговорил оратор, – мы понесли непоправимую потерю, умер великий Сулла…
– Сулла был вор и тиран! – крикнул кто-то из толпы.
– У покойного были недостатки, – не смутился оратор, – но устраивает ли вас нынешнее положение дел? Торговцы и комедианты проникли в благородный сенат. Гней Долабелла – вот спасение священного Рима.
Юлий усмехнулся и приказал идти дальше. Он был уже недалеко от дома, когда из-за угла ему навстречу вышла торжественная процессия. Над головой внушительного строя охранников мерно покачивались открытые носилки, на них, гордо подняв голову и презрительно сощурив глаза, надменная и холодная, сидела совсем юная белокурая девушка. Все встречные люди почтительно кланялись этой бесстрастной богине.
