– Джордж, я вам сочувствую, но вы понимаете, какая может произойти жуткая катастрофа, попади этот грибок на Землю? Давайте, так… Мы сейчас свяжемся, каждый со своим руководством, всё им изложим, и пусть они там договариваются меж собой. О-кей?
Как стало известно позже, на то, чтобы «разрулить» этот непростой вопрос, на Земле пришлось подключать к его решению сначала космические корпорации обеих стран, потом правительства, а потом даже комитеты ООН. Окончательное решение, пришедшее через несколько часов, было категоричным: корабль, несущий опасную инфекцию, следует развернуть в сторону открытого космоса – на Землю эта плесень попасть не должна, а ЯДУ «баржи» настроить на самоуничтожение. Убытки корпорации покроют страховые компании и спецфонд ООН. В дальнейшем, любые корабли, побывавшие в поясе астероидов, по возвращении теперь будут тщательнейшим образом проверяться на биологические угрозы.
– Ну, вот и всё! Вы летите с нами. – Максимов указал Джорджу на наш корабль. – Собирайтесь, и – на посадку.
– Но нас десять человек! – Джордж тягостно вздохнул. – Как мы все там разместимся?
– Ничего, как говорят у нас: в тесноте, да не в обиде. Уместимся! Не бросать же вас в этом космическом «холерном бараке»? – Володя чуть развёл руками.
Примерно, через час, экипаж «Йеллоу кэт» перебазировался к нам, на «Эльбрус». Как Джордж и предупреждал, в каюте стало очень даже тесно. Но… К неудобствам нам не привыкать. Да, похоже, и им. Впрочем, некоторые сложности усугубило одно, не совсем обычное обстоятельство. Когда, как и полагается капитану, Квинсли последним загрузился к нам, с собой, помимо кофра с личными вещами он притащил и какой-то большой «баул» с прозрачным окошечком, за которым что-то мелькало. И только когда он открыл эту непонятную ёмкость, стало понятно, что это – контейнер-скафандр, в котором находился… Крупный котяра жёлтой масти.
– Джентльмены, прошу простить, но бросить на «барже» Билла – живой талисман нашей команды, я никак не мог. Надеюсь, за это вы меня осудите не слишком сурово? – Джорж вопросительно взглянул на нас.
– Мы бы осудили, причём – о-о-о-чень сурово, если бы вы кота оставили там! – погладив Билла по голове, строго уведомил Букашагин.
В целом, мы с ним согласились полностью. Конечно, при запредельной тесноте в каюте, ещё и кот, был вовсе не подарком. Тем более, что пришлось налаживать его кормёжку и утилизацию продуктов кошачьего организма… Но, что уж теперь поделаешь? Выкручивались, как могли…
После запуска нашей ЯДУ, Володя включил режим малого хода. «Эльбрус», связанный с «Йеллоу кэт» причальными штангами, очень медленно начал разворачивать «баржу» (раз в триста, а то и больше, превосходящую массу спасательного корабля) в сторону внешнего космоса. На это ушло часа два. Когда электроника уведомила о том, что «Йеллоу кэт» получил достаточно мощный импульс, и теперь уже никогда не полетит в сторону Земли, штанги были убраны, и корабли отправились каждый, в свою сторону. Где-то, через полчаса, позади нас ярко полыхнула синеватая звёздочка ядерного взрыва…
… Суток через пять мы были уже на околоземной орбите. Когда мы, наконец-то, смогли покинуть каюту своего корабля, я понял, что только таким и может быть настоящее «боевое крещение». Отправившись к «Йеллоу кэт» стажёром-«желторотиком» (как по старой лётной традиции в КСС именуют «необстрелянных» первогодков), из полёта я вернулся уже зрелой, да простят мне это бахвальство, «птицей высокого полёта». То бишь, как и обещал мой школьный друг Костя Кубышкин, орлом!
