Тало. Домик у моря - страница 7

– Да не то слово, – чертыхнулась я, подавившись чаем.

– После чудесных двенадцати месяцев счастья, в которых была только минимальная романтика в виде встреч, поцелуев и секса (я ведь все еще считала, что отсутствие цветов и подарков даже на праздники – это норма) начались тяжелые и грустные будни. Я переехала к Диме с вещами, думая, что это он меня пригласил. Конечно, по факту так не было, ведь я тоже не идеальна. Переезд был плодом долгих манипуляций, ведь мне было просто жизненно необходимо находиться с ним рядом двадцать четыре на семь. В этом-то и была моя ошибка. Точнее, я даже не знаю, ошибка ли это, ведь искренне любящий человек только бы обрадовался моему переезду, как мне сказала психолог. И даже мое иногда излишне навязчивое поведение (или же оно было таким по той причине, что меня в этом убедил Дима) не отпугнуло бы его. К сожалению, очевидно, любящим человеком в этой паре была только я.

– Ох, слушай, я не думаю, что он совсем тебя не любил, ты что…

– Конечно, в начале так и было. Возможно даже он любил меня очень сильно сначала, но потом… Потом все испортило его восприятие любви. В его сломанной психике любовь значилась под слоганом «страдание», что совсем не вязалось с моим желанием обрести тихую семейную гавань. И вот, когда я наконец решилась признаться ему в чувствах, спустя полтора года отношений сумев выдернуть из себя эти важные слова, услышала в ответ: «Ну я пока не знаю, как на это ответить». У меня внутри все упало тогда. Как можно было после стольких минут вместе, после моих получасовых ожиданий его на прогулку (я стояла на морозе, а он опаздывал, что случалось не раз), после всего этого сказать мне такое. Я не могла поверить. В тот вечер я долго плакала, пыталась обсудить с ним это, говорила, что это всего лишь кризис, и его можно преодолеть вместе. Он лишь сказал, что я для него больше как друг, и если меня устраивает такое положение, мы можем продолжить встречаться, сделав вид, что всего этого не было. Любви в привычном ему понимании у нас не было, страсть прошла, а про спокойные теплые чувства он знать не знал, считая, что есть только любовь-страсть и холодная дружба-симпатия… Аня, как я могу винить его в этом?

– Винить его можно хотя бы в том, насколько он это все затянул. Ведь он понимал, что ты любишь его, видел, как ты стоически ждешь его на морозе, как даришь ему подарки, несмотря на то, что от него получила розы по акции из супермаркета на День всех влюбленных… Да, да, я помню этот случай, даже не спорь! – вскипела я.

– Да, возможно… Но потом, думая об этом всем, переживая наши счастливые встречи, я не смогла не ответить на его сообщение через пару недель…

– Ну и дура, – не удержалась я.

– Еще бы, – улыбнулась Марина, – Но тогда я была дико счастлива, что он дает шанс нашей любви, что допускает мысль, что сделал ошибку. Конечно, все оказалось напрасно… Мы не прожили вместе и года, как я снова стала чувствовать холод. Вечерами он утыкался в компьютер, бесился, когда я рассказывала ему что-то, что, как он говорил, ему абсолютно неинтересно (в эту категорию попадали все мои рассказы). Не стеснялся говорить мне довольно обидные замечания, типа «и ты в ЭТОМ пойдешь?» или «хватит уже смотреть тупые шоу». Аргументировал он свою отстраненность и раздражительность тем, что после работы ему нужен час на перезагрузку и отдых в тишине. Я прислушалась к нему и стала давать ему этот отдых. Потом часовой отдых растянулся в вечер молчания, и вот мы просто соседи. А со временем он вовсе стал после работы заходить в ТЦ у дома, чтобы, как он мне сказал во время расставания, «побыть одному в своих мыслях».