Веселье било через край, когда ее затащили обратно в лодку. Купальщица делилась впечатлениями, гасила адреналин, разглядывала ушибленную коленку и клацала зубами от холода. Лодка выстаивалась в заводи у скалы, даже солнце туда не пробивалось. Мани тоже был герой и весь светился.
А вот Вадик, например, сам выбрасывался из лодки, когда ему вздумается, чем немало нервировал своего инструктора. Да и затаскивать его, опять же, всякий раз приходилось. Беспокойный пошел клиент! То ли дело шведы или, на худой конец, китайцы. Китайцы вообще народ дисциплинированный. Без команды из лодки не выпадут. А брызгаться на других, которые и так зубами стучат, им партия и правительство разрешили.
– Вперед! Всем грести! – командовал за спиной Мани.
Марья честно окунала весло в воду – это было какое-то запасное весло. Янку заклинило на дне лодки в положении «Садысь!» Янка халявила. Хватит с нее работы переводчика-волонтера.
– Ты тоже!.. Все работают! Каждый должен работать, – говорил Мани Яне, не переставая улыбаться.
– Я – не все! I am the best! – отвечала Яна, и задранный кончик ее носа не оставлял сомнений в серьезности сказанных слов.
Лида была с Пашей, Яна с Машей, а третья пара в их команде представляла собой загадку. Дядька большой, но не старый еще, а с ним девочка. И девочка эта – прелесть что за девочка! Клубника со сливками, а не девочка! И вся компания всю дорогу гадала: дочкой она ему приходится или... Они уже осуждали его тайно и тихо ненавидели за это самое «или» и вздохнули с облегчением, узнав, что все-таки – дочкой, шестнадцать ей минуло уже.
В водоворот «мыльных» историй попали и Яна с Машей.
– Девчонки, а вы, правда, сестры? – спросила Лида.
Река была особенно красива между высоких скал, как раз там, где было спокойное течение и можно было любоваться водой и небом, глядящими друг в друга. Больше никого не купали. Даже Яна вышла сухой из воды.
Теперь им надо будет обязательно встретиться своей командой. «И напиться!» – добавил Павел.
В углу под навесом стоял мангал, и чья-то старая мама в традиционном одеянии турецких женщин жарила котлеты, поворачивая их на решетке. Старая турчанка глядела из-под белого платка сурово, но котлеты жарила вкусные.
...Шесть котлеток. И как в нее поместилось?
– Да-а, Маша! Не повезло тебе с сестрой!.. – сказала женщина с правильными чертами лица, сдавая туркам галоши.
– Ну... Нам ведь с ней не жить, – отвечала Маша, – и потом... Она разная бывает. Она умница.
– Я на тебя не обижаюсь, – сказала Маша сестре в автобусе. – Зацепило сначала немножко, а потом прошло. Тебе надо ставить себя на место других людей. Иногда.
Наверное, она чувствовала себя старшей сестрой в этот момент. Яна даже не возражала.
И молекулы родственных чувств, как ионы серебра, обогащали кондиционированный воздух в салоне. Он и в самом деле был сейчас как будто другого качества, воздух: людей сблизило общее, пусть и покупное, приключение.
– А ведь Вадик «всыпал» мне там за тебя, – неожиданно призналась она.
«Ай да Вадик! Щелкнул-таки Янку по носу!» – мелькнуло у Маши. Она и не заметила, где они разместились на обратном пути – где-то отдельно.
Туристы дремали, укатало их по порогам, а теперь мирно укачивало. Один, неуемный, как и две «новодельные» сестры, рассказывал соседу про красоты и развлечения в Таиланде.
– Поедем осенью в Таиланд! – подхватила тему Яна. – Не на свои, конечно! Папка нас отправит.
