– Ты что сделала? – он оторопело посмотрел на Ягду.
– Говорю ж, раба завела, – она помогла другу своему подняться.
– Ягд, ты от мира человеческого далека… Возможно не знаешь, но рабов живыми покупать надо…
– Да жив он… пока… Просто потрепанный, но зато по дешевке купила, – ведьма идти продолжила, – Ты ж знаешь, людские раны я хорошо исцелять умею.
– Ягда, ты с сосны давече не падала? – Добран все еще смотрел на нее с изумлением, – Тебя какая муха укусила? Ты ж людей на дух не переносишь…
– Так то оно так… – протянула Ягда, – Да Мирослава это все… Она слишком сильно обо мне печеться. Вот я и решила раба взять, пускай он по дому все делать будет, а навка наша неугомонная успокоиться.
– Ты ради нее настоящий подвиг совершила, человечишку в дом взяла…
– Ну, ежели совсем невтерпеж будет, то шейку ему сломаю, да в овраг кину, – улыбнулась ведьма.
– Ты как всегда – сама доброта, – рассмеялся сирин.
Они вышли к болоту, а у сосны навка лежала. Совсем плоха была. Кожа Мирославы позеленела, веточки опали, да росточки завяли.
– Явилась? – раздраженный голос из-за спины Ягды.
– Явилась, – вздохнула ведьма, – Погоди с нравоучениями, Ратибор.
Ратибор громко засопел, но перечить Ягде не стал. Она же опустилась перед подругой своей на колени, взяла ее руку и стала вливать силу магическую.
– Ягда, ты тут? – слабым голоском прошептала Мирослава.
– Тут, – ведьма не отпускала ладонь навки, силы той передавая, – На кой черт убираться полезла? Я же сказала, что сама уберусь!
– Знаю я тебя, ты бы просто вещи по разным углам раскидала и продолжила всю себя лесу отдавать, – Мирослава на глазах становилась светлее кожей, росточки расправлялись, а в некоторых местах веточки новые вырастали.
– Да какая разница?! Мне нормально и в бардаке жить! Да и я забочусь о лесе, а не “всю себя отдаю”… – Ягда поняла, что погорячилась и уже более спокойно продолжила, – И я раба купила, чтоб он убирался, да готовил.
– Чего? – навка мгновенно пришла в себя.
– Ягда, ты мухоморов объелась? – уронил челюсть Ратибор, – Так вот почему человечиной запахло…
Он озадаченно запустил руку в свои серые волосы, да очами своими красными на Ягду уставился.
Неудивительно, что и Ратибор унюхал раба. У волкодаков уж очень хороший нюх. Вот и сейчас стояла он, да принюхивался. Пока что был в своем человечьем обличии, оттого и не мог разобрать что за чужак в их лес явился.
– Больной он что ли?… Черноволосый… – Ратибор шмыгал носом, – Ягд, а он точно человек?
– А кто ж еще? – ведьма внимательно навку осматривала, подруга ее уже почти полностью здоровой выглядела.
– Да вродь и человеком пахнет, но что-то еще есть… На смерть похоже…
– А, так он завтра помереть должен был, – небрежно отмахнулась ведьма.
Ратибор нахмурился, да продолжил внюхиваться.
– Да знаю я, как смерть скорая пахнет, тут что-то другое… Понять никак не могу… – волкодак прекратил попытки донюхаться до истины, – Ягд, а покажешь раба?
– Покажу, но толкьо завтра. Ты сейчас все равно ничего не унюхаешь , от него зельями моими, да хворью несет. Это даже я чувствую.
За делами нюхательными Ратибор даже про злобу свою на Ягду забыл, а она этому и рада. Уж больно не хотелось ей с другом своими ссориться.
– Я бы тоже на него взглянул… – сирин головушку свою задумчиво наклонил.
– И я, – пролепетала Мирослава.
– Ты себя как чувствуешь? – Ягда на навку посмотрела.
– Намного лучше, спасибо, – виновато понурив голову тихо ответила Мирослава.
