Превозмогая боль, я повернул голову. Шурд! Потом открыл рот, чтобы словами прогнать его, но не смог ничего сказать.
‒ Я не уйду, ‒ произнёс Шурд.
«Уйди! ‒ мысленно попросил я. ‒ Оставь меня!»
‒ Я уже сказал свой ответ. Ты болен, я не могу допустить, чтобы по собственной глупости ты умер. Можешь злиться на меня сколько хочешь.
«Если бы ты знал, как я хочу тебя убить…»
‒ Я знаю это, ‒ Шурд приблизил свою морду к моему лицу. ‒ В бреду ты только об этом и говорил. Твоё желание нисколько не удивляет.
«Но тебе что за интерес со мной возиться?»
«Я выполняю свой долг. Долг Покровителя»
«А не проще ли от меня избавиться?»
Шурд ухмыльнулся, показав два ряда белых зубов, и склонившись к самому уху, задевая усами мою щёку, сказал: ‒ У меня ещё не было в подопечных такого странного существа. Но я не в восторге от твоего поведения. Твоя непредсказуемость и вспыльчивость меня шокируют.
Шурд отодвинулся, поднял листья, смочил водой в раковине и аккуратно положил мне на лоб.
Я хотел ещё что-то сказать ему, но сон вновь сморил меня. Мне снилась родная Земля и «Шёлковый Путь», покидающий её орбиту.
Когда я проснулся, была ночь. Я долго лежал, глядя на розовые звёзды. Но одна самая крупная была оранжевой, она показалась мне ещё больше, чем тогда, в первую ночь на этой планете.
‒ Это Хартеон, ‒ сообщил Шурд.
Я приподнялся и отыскал его взглядом. Он сидел рядом со мной. На этот раз мне удалось спросить его вслух:
‒ Ты когда-нибудь уходишь?
‒ К сожалению, я пока не могу обрадовать тебя своим отсутствием. И тебе нельзя много разговаривать. С разговорами ты истратишь силы, и того и гляди отдашь душу Кандемирии.
Я усмехнулся, подумав:
«Вот будет огорчение…»
‒ Да, я буду огорчен. Очень, очень. Хотя бы потому, что ты даже не попытаешься выполнить своё желание.
‒ Какое? У меня их много.
‒ Избавиться от Шурда.
‒ Аа… ‒ я заставил себя сесть, ‒ у меня всё равно не получится.
‒ Да, не получится. Только Теорнам это под силу.
‒ Кто такие Теорны?
‒ Жители Хартеоны. Скоро на Кандемирии будет страшная битва.
Я взглянул на звезду.
‒ А если бы наш корабль опустился на ней?
‒ Вам бы не повезло. Они быстро установили бы, что у вас не синяя кровь и убили бы вас.
‒ А у тебя какая?
‒ Как и у тебя. Только не думай, что я нарочно повредил твоё тело, чтобы узнать это, ‒ Шурд дотронулся до моей правой руки.
Я поднял её и нащупал глубокую царапину.
‒ У тебя была рана, когда я тебя нашёл.
‒ Сколько дней я здесь нахожусь?
‒ Шесть.
‒ Боже… ‒ простонал я, ‒ шесть дней…
‒ Твои соплеменники о тебе беспокоятся. Я решил, что им не стоит видеть тебя в таком жалком состоянии. Ведь болезнь твоя не телесная, а душевная. Ты не можешь смириться с обстоятельствами и принять мою помощь.
‒ Откуда ты знаешь, что я хочу и чего не могу?
‒ Я же твой Покровитель. Я понимаю твои чувства, и разве ты сам не дотрагивался до моих?
‒ Я устал… ‒ проговорил я, не желая касаться этой темы.
Мне опять стало грустно. Будто душа завыла волком на странную планету под названием Хартеон. Вспомнилась Иссиндия и по щеке пробежала горячая слеза. Потом незаметно сознание погрузилось в темноту.
Я проснулся, когда солнце делало робкие попытки выглянуть из-за верхушек деревьев, непроходимой стеной разросшихся на берегу, на котором лежал я. С трудом удалось сесть. Меня одолевала слабость. И ещё страшно хотелось есть и пить.
Шурд сидел у самой воды. Почувствовал, что я очнулся, он оглянулся.
