– Хорошо, давай начнем с того, что ты знаешь.
Кэс снова нахмурилась, затушила сигарету, поставила пятки на стул, подтянула колени к груди и обхватила их руками.
– Судья охотнее одобрит освобождение под залог, если увидит, что ты способствуешь расследованию.
Девушка прикусила губу.
– Ты же хочешь рассказать мне. Так расскажи.
– Ты не понимаешь, – шепнула она.
Дэн удивленно моргнул. Он явно не ожидал от нее такого внезапного проявления слабости. Наклонился к ней через стол.
– Чего не понимаю? Объясни, – тихо попросил он.
Его взгляд изменился. Если пришел он сюда, торжествуя, в надежде пожать плоды своей власти, то сейчас на нее снова смотрел тот простой застенчивый парень из бара.
– Открою рот – и они прикончат меня.
Дэн с пониманием покивал.
– Они все равно попытаются это сделать. Тюрьма не спасет тебя от них. И в карцере все время прятаться не выйдет. Но если я буду знать, о ком речь, я постараюсь защитить тебя.
Как же силен был соблазн довериться ему…
– Очень заманчиво, Дэн, – горько усмехнулась она, глядя ему в глаза.
Однако в том, чтобы начать говорить, действительно был смысл. Можно было сказать то, что полиция и так знает. Это действительно могло помочь ей выбраться из тюрьмы, а это было сейчас задачей номер один. Сидя здесь под прицелом банды, она ничего не смогла бы сделать для себя.
– Если я расскажу, меня выпустят?
– Ты сама сказала, что я ничего не решаю. Но судья, видя, что ты идешь навстречу, скорее всего примет решение в твою пользу.
Без спроса Кэс вытащила из пачки Дэна еще одну сигарету.
– Ладно. Да, за массажным салоном и стрип-клубом действительно спрятан бордель. И я им управляла. Но у меня не было выбора.
Ручка Дэна заскрипела по блокноту. Она засмотрелась, как длинные пальцы быстро выводили ровные буквы.
– Пишешь от руки? У вас же есть все эти ваши современные штуки, планшеты и тому подобное.
– Я так лучше думаю. Потом внесу в планшет. Но мы сейчас говорим не обо мне, а о тебе, – сказал он, не поднимая глаз от блокнота. – Объясни, что значит: «не было выбора»?
– Я уже рассказывала, что в свое время Фернандо мне помог. Подобрал с улицы. Такие люди, как он, никогда ничего не делают просто так, никогда не делают подарков. За все рано или поздно они выставляют счет. Он решил, что я достаточно умна, чтобы вести один из его бизнесов. Он втягивал меня в это потихоньку. Сначала я просто управляла массажным салоном. Потом заметила неладное. А когда убедилась, стало поздно отступать. Он сказал, что я теперь повязана в этом. Что он лишит меня всего, если я открою рот. Сказал, что упрячет в самую дешевую забегаловку где-нибудь в Мексике, посадит на иглу. Что я сдохну в пустыне, и никому до меня не будет дела. Я не хотела этим заниматься. Но и так закончить я тоже не хотела. Пришлось подчиниться. А затем я как-то смирилась, привыкла. Мне стало все равно.
На удивление, слова лились легко. Было странно приятно рассказывать кому-то о том, как она жила. Стерлась даже граница между детективом и подозреваемой. Исчезли вокруг стены тюрьмы.
– Значит, ты была в курсе его дел. Во что еще он тебя посвящал?
Глупое помутнение рассеялось. От этого стало вдруг невыносимо тоскливо. Возникла мысль, что нужно было остаться в квартире Дэна. Не уходить оттуда. Спрятаться там навечно. Она изгнала эти мысли вместе с очередной струей едкого табачного дыма.
– Я знала, что он имеет дела с наркодилерами, но в моем клубе не было наркотиков. Знала, что есть какая-то точка, куда свозят угнанные авто. Еще знаю, что они платят копам, чтобы у них зрение падало.
