– Я им могу рассказать только о том, сколько десятилетий они могут провести в тюрьме.
Кэс весело фыркнула.
– Мечтатель. Сколько они могут провести в тюрьме. Но никогда не проведут и дня. Ты работаешь не очень давно, верно?
– С чего ты взяла?
– Ты еще очень амбициозен.
Детектив не ответил. Отпил кофе, затушил сигарету и закурил еще одну.
– Ты столько дней носил в себе этот вопрос? О нас. И приехал сюда специально, чтобы задать его?
– В участке за нами наблюдали, в тюрьме камеры, в суде с тобой был коп, у них видеорегистраторы. Я не хотел, чтобы это где-то зафиксировалось.
– Но в допросной…
– Не волнуйся об этом.
Кэс удивилась.
– У меня есть другие поводы для волнений, детектив. – После паузы добавила: – Значит, здесь камер нет.
Она прошла мимо него к раковине, чтобы вымыть чашку. Внезапно застыла, поскольку ощутила на шее горячее сбивчивое дыхание детектива. Руки дрогнули, и она чудом не разбила выскользнувшую из них кружку. Выключила воду. Замерла, не зная, что делать. Дэн был так близко. Руки его легли на столешницу по обеим сторонам от Кэс. По телу пробежал жар. Новая волна накрыла ее, когда она вспомнила, что под тонким халатом на ней нет ничего.
Кэс медленно повернулась и вскинула подбородок. Рейнольдс шумно сглотнул. Смотрел на нее из-под полуприкрытых век. Его запах перебил сигареты и кофе. Она очень хорошо помнила, как он пахнет. Помнила его грубость, жадность. Помнила, как сильно ей это понравилось. Однако сейчас ей хотелось другого.
– В чем дело, Дэн?
Он чуть заметно покачал головой.
– Хочешь глубже увязнуть в этом болоте? – прошептала она, понимая, что сдается. Что оба они сдаются притяжению, звенящему между ними с того момента, как они узнали друг друга в допросной.
Было в детективе что-то, что никак не отпускало ее. Наверное, дело было не в сексе. А в том, как в его руках она впервые за долгое время смогла забыться. Ей было хорошо просто спать в его объятиях, смотреть на его безмятежное лицо, слышать рядом ровное спокойное дыхание. Кэс готова была разреветься от того, что все это было обманом, лишь приятным сном, и наяву она не могла наслаждаться ничем подобным.
Дэн, будто услышал эти мысли. Он прижался своим лбом ко лбу Кэс и зажмурился, как если бы прикосновение причинило ему боль. Неровные вдохи заставляли его вздрагивать, судорожные выдохи касались вмиг пересохших губ Кэс. Она не дышала. Боялась позволить их дыханиям встретиться. От детектива исходил такой жар, что она почувствовала, как на виске выступила испарина. Возбуждение было непреодолимым, но выпустить его Кэс не решалась.
Рейнольдс первым взял себя в руки. В сердцах хлопнул ладонями по столешнице, испугав Кэс, и сделал несколько шагов назад, пока не наткнулся на кухонный стол. Дэн с силой потер глаза и решился поднять взгляд.
Кэс очень хотелось, чтобы, взглянув на нее, он все же сдался, вернулся на эти шаги вперед, обхватил ее руками и закрыл от мира своей крепкой спиной. Может, и он хотел этого. Но Дэн не верил ей. Одна чаша его весов почти лежала на полу, наполненная знанием о ее грехах и уверенностью в том, что она убийца. Во второй чаше, безвольно болтавшейся на самом верху, лежал неплотный комок сахарной ваты, сотканной из сладких нитей их случайной связи.
– Я не могу, – шепнул он.
– Делай, что должен. Забудь о том, что было. Секс на одну ночь ничего не значит, когда речь идет о двух судьбах.
