Петровы не уехали бы из Баку, если бы не болезнь отца. Он в тридцать семь перенес свой первый инсульт. Но тогда было время травли, и случившееся легко объяснить стрессом. Второй раз приступ случился ни с того ни с сего, а последствия его оказались серьезнее: он не восстановился полностью, остался хромым. Доктор, который наблюдал старшего Петрова, посоветовал переехать.
– Ни за что! – отрезал папа. – Не для того я отстаивал свои права гражданина Азербайджана, коренного бакинца в девяностые, чтобы сейчас бежать.
– Речь идет о твоей жизни, Павел.
– Я умру тут, и буду похоронен рядом с предками, – не сдавался тот. Говорят, кровь – не вода, но Павел Петров, славянин, выросший на Кавказе, был упрям и горяч, как настоящий джигит.
– О семье подумай. Как они без кормильца?
– Да что ты нагнетаешь? Нормально я себя чувствую.
– Наш климат тебя убивает. Тебе на историческую родину нужно возвращаться, в среднюю полосу России.
– Ни за что!
Но мама уговорила упрямого Павла на переезд. Решили они в Москву ехать, город больших возможностей не только для специалиста по нефтепереработке (отец пошел по стопам своего деда), но и для выпускника одиннадцатого класса. Фил, хоть и не учился на «отлично», был невероятно умен и одарен математически. Отец и мать были уверены, что он поступит в самое престижное высшее заведение.
В Азербайджане они продали все: и дом, и машину, и мебель. Выручили приличную сумму. Жаль, не довезли целиком. Ограбили Петровых в поезде по наводке проводницы. Знала та, что при них куча бабок. Благо большую половину положили на счет дяди Мурата. Он давно в Москву переехал, обжился и готов был землякам на первых порах помогать. Но и Петровы в долгу не оставались, снимали квартиры только для славян для не славян.
Работу отец нашел, но низкооплачиваемую. Фил в МГУ не поступил. Оказалось, одного ума мало, надо еще протекцию иметь, без нее даже с деньгами не сунешься. Хорошо, что он документы в обычный политех подал. Туда по конкурсу прошел, но радости не испытал… Его вообще ничего в Москве не радовало! Мрачный, жестокий, суетливый город, давящий своей атмосферой. Люди хмурые, нервные, невоспитанные, непонятные, точно инопланетяне. Для них он пусть и не хач, но все равно чужак. Говорит с акцентом, держится настороженно, у храмов не крестится, свинину не ест. Сокурсники думали, он мусульманин, а Фил просто не был приучен к храмам и нехаляльной пище.
Остальным Москва нравилась. Даже отцу, ярому противнику переезда. Наверное, дело в здоровье. Оно заметно улучшилось, и у Павла появились силы на то, чтобы внедриться в заправочный бизнес земляков. Доли он в нем не имел (и не стремился), но первую зарплату получил хорошую, директорскую.
Год прошел. И он был плодотворным для Фила. Ассимилировавшись немного, он начал добиваться невероятных успехов в учебе. Его, как лучшего первокурсника, уже после первой сессии стали отправлять на городские олимпиады и конкурсы умников. Один, транслируемый по ТВ, он выиграл, и его автоматически зачислили в МГУ. Так Фил попал-таки в престижнейшее высшее учебное заведение Москвы. Но и политех не бросил, а перевелся на вечерний.
То был хороший год… Но не весь.
Беда пришла откуда не ждали. Заправочный бизнес у азеров решили отжать солнцевские. Сами когда-то отдали, не думая на перспективу, а когда спохватились, уже времена криминальных разборок в Лету канули. Но это их не смутило. Постреляли, пожгли, покрушили, что-то отобрали, но в конечном итоге войну проиграли. Сколько в ней народу с обеих сторон пострадало, никто не считал. Лес рубят – щепки летят. Одной из этих щепок оказался Павел Петров. Когда на офис напали, его выбросили в окно. То, что он не умер, упав с седьмого этажа на асфальт, было чудом. Да, стал инвалидом, но умом не повредился, как многие после сильнейшего сотрясения, а ВСЕГО ЛИШЬ обезножел.
