Я смотрела на него, оторопев, проглотив все слова, что хотела еще сказать, а он скользнул по мне уставшим взглядом, развернулся и ушел.
***
Докер вышел в коридор и направился прямиком в свою комнату. Сняв плащ, он пошел в ванную, попутно ругаясь, что на одежду попала кровь. Надо было спрятать тело. Он, как главарь, должен присутствовать при этом и помогать. Бог знает, сколько еще трупов разлагается в том лесу. «А ведь не хотел убивать, можно было придумать выход. Можно было договориться и направить предателя в противоположную сторону, но нет, этот слабоумный решил выстрелить. Да еще и в кого? В эту никчемную девчонку, которая стояла с перепуганными глазами оленя, на которого устроили охоту. Тоже мне, показала одна силу. Надо было не слушать Ника, обойтись без всей этой игры. Хоть бы она только хуже не сделала». Докер стоял, подставляя лицо струям прохладного душа, пытаясь остудить буйную голову и усмирить желание избавиться от, как ему казалось, лишнего груза, что будет тянуть только вниз. «Как можно было постучать не в ту дверь? Она будет только портить все. Теперь придется думать о том, чтобы вела себя нормально. Еще и на публике улыбаться ей и корчить из себя влюбленного идиота. Нет, надо с этим что-то делать». Он вышел из душа и обнаружил, что в кресле сидит Никита.
− Ну что? Ты доволен исходом сегодняшнего вечера? – спросил он у друга.
− Чему же тут радоваться? Все пошло совсем не так, как мы хотели, – ответил Докер. − Я завтра уеду, а ты наблюдай за всеми. Он точно был не один. И кто знает, сколько их тут, слушающих каждую стену.
− А как же Дина?
− Кто? – переспросил Док, немного поморщившись.
− Как бы, девушка твоя любимая и, как там… − Никита хитро заулыбался, делая вид, что усердно пытается что-то вспомнить. − Ах да, неповторимая, – он захохотал, наблюдая за недовольным лицом Докера.
− Моя неповторимая сегодня вызвала дикое желание вырыть в лесу еще одну яму.
− Ты хоть глупостей не делай, – посерьезнел Ник и налил себе выпить.
− А будет ли глупостью избавиться от неё? Ты видел эти перепуганные глаза и сжавшееся тело? – возмущенно спросил Док.
− Видел. Ей пришлось через многое пройти. Ты же наводил справки, она тихая, никуда не встревает. Вспомни других. По сравнению с ними, Дина еще хорошо держится. Так что не суди строго. Не все такие сильные, как Алина.
Докер хотел что-то ответить, но промолчал и сжал губы. Он вышел на балкон и закурил сигарету, устремив свой взгляд в темноту ночи. Прохладный ветер прикасался к еще влажной коже. Док любил это чувство свежести и свободы. Оно придавало ему ощущения, что он действительно живой. Никита вышел следом и закурил за компанию.
− Прости, я не хотел, – виновато обратился он к другу.
− Слишком долго я не вспоминал о ней. Казалось, целую вечность, – ответил Докер и поднял глаза к звездному небу, выпуская дым из легких. Уголки его губ грустно дрогнули, вспоминая что-то свое. Никита тоже посмотрел на звезды, так же печально улыбнувшись.
− Ума не приложу, как у тебя это получается. Уже на протяжении стольких лет, день ото дня, я борюсь с собой, придумывая новые занятия, чтобы не свихнуться, – сказал Ник, допивая жидкость в стакане одним глотком, затем встрепал рукой волосы.
− Хватит об этом, − грубо отозвался Док. − На счет Дины, думаю, она останется здесь, с тобой. Мой отъезд как раз на руку. Когда я увидел этот перепуганный вид, мне захотелось схватить её за плечи и хорошенько встряхнуть.
