– Что ж, тогда я вам скажу.
После долгого молчания Джек спросил:
– У вас много работы? Разве в тех редких случаях, когда люди пропадают без вести, их близкие не обращаются в полицию?
– У меня и впрямь немного таких сложных дел, как исчезновение Донала, но всегда есть, кого или что искать. Кроме того, есть исчезновения, которыми полиция не может и не хочет заниматься.
– Например?
– Вы и вправду хотите это знать?
– Я хочу знать все. – Джек посмотрел на часы: полтретьего ночи. – К тому же мне все равно нечего делать.
– Ладно, слушайте. Иногда я нахожу людей, с которыми давно утрачены все контакты – забытых дальних родственников, бывших школьных друзей… Иногда приемные дети пытаются отыскать своих биологических родителей, ну и прочее в том же духе. Я сотрудничаю с Армией спасения, стараюсь отслеживать человеческие судьбы. Но есть гораздо более серьезные случаи, например, когда люди исчезают по собственному желанию, и семьи просто хотят узнать, где они.
– Но откуда полицейским известно, что человек пропал по собственной воле?
– Некоторые оставляют записки, сообщают, что не хотят возвращаться. – Он услышал, как зашуршала бумага. – Иногда берут с собой личные вещи, а кто-то перед уходом выражает недовольство тем, как ему жилось.
– Что вы едите?
– Шоколадный бисквит, – ответила она с полным ртом, прожевала и проглотила кусок. – Извините, вы хорошо меня слышите?
– Ну да, вы едите шоколадный бисквит.
– Нет, я не про это, – усмехнулась она.
Джек уточнил:
– Значит, люди приходят к вам, когда полиция отказывается заниматься их делом.
– Именно. С помощью других ирландских агентств по поиску пропавших лиц я веду много дел, которые в полиции квалифицируются как неопасные. Если человек оставил дом по собственному желанию, его не могут признать пропавшим без вести. Правда, родственники и друзья от этого беспокоятся не меньше.
– То есть об этих людях просто забывают?
– Нет, в участке регистрируют заявление, но масштаб розыскных мероприятий оставляют на усмотрение местной полиции.
– А что, если человек, чувствовавший себя невероятно несчастным, решил немножко побыть в одиночестве, упаковал чемоданы, а потом взял и пропал по-настоящему? Никто не станет искать его только потому, что он выражал недовольство своей жизнью? Но ведь мы все время от времени жалуемся на жизнь, разве нет?
Сэнди молчала.
– Я не прав? Вот вы, разве вы не хотели бы, чтобы вас нашли?
– Джек, я скажу вам одно. Единственная вещь, которая приводит в отчаяние больше, чем невозможность кого-то отыскать, – это когда не могут найти тебя. Я бы очень хотела, чтобы меня кто-нибудь нашел. Больше всего на свете хотела бы, – твердо сказала она.
Они оба помолчали в задумчивости.
– Пожалуй, я уже пойду, – зевнул Джек. – Мне через несколько часов на работу. А вы собираетесь ложиться спать?
– Попозже. Сначала еще раз прочитаю досье.
Джек озадаченно покачал головой.
– Хочу, чтоб вы знали: даже если вы скажете, что никого никогда не найдете, я все равно буду ждать вашего звонка.
Она ответила не сразу:
– А я, даже если действительно никого не найду, буду ждать вашего.
