Уже позднее, выйдя на базу, мы узнали, в чём дело. Рубщики магистрали были неопытные, прорубив семь километров просеки, они определили, что отклонились на один градус в сторону и, вместо того чтобы подвернуть просеку, они вернулись в начальную точку и погнали новую, получился семикилометровый брошенный «ус», на который и вывели профиль уже другие рубщики. Мы, конечно, подправили это дело, пробили профиль до «правильной» магистрали, установили пикет и зашагали по профилю к «дому», к своей палатке, осталось последних шесть километров. Больше никаких непоняток нам не встретилось: шли, разматывали свои нитки, ставили пикеты, записывали показания.
А солнце всё ниже и ниже, уже готовится спрятаться за макушки деревьев – много времени мы потеряли с поисками этого профиля! Времени и сил! Я иду и чувствую, что ноги мои становятся всё более ватными, всё труднее их передвигать, просто нет сил. Закончилась энергия, полученная от пищи, как у автомобиля, когда закончится бензин. За весь день съел миску каши да полбанки тушёнки, всё внутри давно сгорело. Я иду, не показываю вида, не говорю ничего Вилю, думаю – дотяну! Но наступил момент, когда я почувствовал, что не смогу сделать следующий шаг, или, если я его сделаю, то просто умру. Я остановился у дерева и сказал Вилю, что мне надо хоть бы сухарик зажевать, сил нету. Он мужик опытный, всякое видел, забрал у меня прибор и топор, сказал: «Жди» и пошёл заканчивать рейс, до нашей палатки оставалось 1,5 километра. Я постоял, потом лёг полежал – вроде какие-то силы появились, встал, пошёл потихоньку. А через какое-то время, уже смеркалось, вижу – идёт навстречу Славка Суворов, несёт сухарей и банку тушёнки. Мы с ним присели, я немного подзаправился, ноги сразу зашагали, и мы быстренько дошли до палатки.
Вот такой получился мой первый рейс – непростой и нелёгкий. Никто не смеялся над моей слабостью, будто ничего и не случилось. Все уже поужинали, я тоже навернул каши с тушёнкой, напился сладкого чая с печеньем, и жизнь снова засверкала всеми своими красками.
– 8 —
Вечером сидели у костра, курили, делились впечатлениями. Пока мы с Вилем были в рейсе, остальные занимались кто чем: Альберт вёл наблюдения на баростанции, Олег варил еду да проверял лошадей, Валерка Крепец бездельничал, а Славка Суворов ходил рыбачить. Он, оказывается, заядлый рыбак и охотник, для него это дороже сна и еды. Он рад был, что у него случился свободный день, собрался и пошёл на Большую Ямную, где я воду набирал и которую речкой назвать у меня язык не повернулся. Пошёл он вдоль речки потихоньку, смотрит, где она расширяется, ямки образует. Подкрадётся к ямке и бросает мушку, глядишь, хариуса и выдернет. Главное, чтобы хариус тебя не увидел, иначе он мушку не возьмёт. Славка за день поймал восемь хариусов, хорошие такие, как селёдки. Он их посолил, завернул в крафтовую бумагу (из которой бумажные мешки делают) и закопал в мох, завтра будем есть.
Перед сном мы с Вилем посмотрели на карте мой завтрашний маршрут, он аналогичный сегодняшнему, двадцать километров, только в другую сторону от магистрали. Рабочим со мной пойдёт Славка Суворов, он уже не первый год в экспедиции и сможет что-то подсказать в трудной ситуации. Костёр догорает, все заползают в спальники, и я тоже, а сапоги свои надел на колышки, чтобы опять какой-нибудь злой корень не подобрался к ним.
