О людях, что ушли не долюбив,
Не докурив последней папиросы.
Это, конечно, про нас, только мы в глубине души надеемся, что и докурим, и долюбим.
К последней, третьей, переправе подошли уже ближе к вечеру, нам надо вернуться на «свой» берег Непы, а там и до палатки уже недалеко, рейс заканчивается. Здесь у нас нет уже той неуверенности, как утром, и я немного обнаглел: потопал сапогом по льду – вроде крепкий – и направился к другому берегу пешком. И тут же был наказан за наглость: прошёл буквально три шага, как лёд подо мной стал прогибаться, я рванулся назад, к берегу, но это не помогло – лёд проломился, и я оказался по пояс в воде. Хорошо, что берег близко, я, проламывая лёд, добрался до него, вылез, с меня течёт, а Славка смеётся, ну и мне смешно, что я так опростоволосился. Зато увидели, какой лёд на изломе, он действительно очень тонкий, даже тоньше пальца, всего с сантиметр, даже удивительно, как он нас держит. Короче, преодолели мы и здесь реку своим излюбленным способом, по-пластунски, и припустили скорее к лагерю, я не стал даже раздеваться и отжимать одежду – дотерплю, у костра согреюсь.
В лагере все уже в сборе, Виль с Валеркой вернулись из маршрута. Нам все обрадовались, знают, что нам достался непростой рейс, расспрашивают, как мы через реки «сигали», а мы чувствуем себя немного героями, но скромничаем, говорим, что всё было нормально, особых трудностей и не было.
– 16 —
Вечером у нас был хороший костёр, крепкий чай и серьёзный разговор. Днём прилетал вертолёт, он вывозил подбазу и заскочил к нам узнать, как дела. Узнав, что мы работу заканчиваем, лётчик пообещал завтра нас вывезти на базу, в Токму. Все, конечно, очень рады: завтра будут в жилухе, увидят свежих людей, мы уже порядком надоели друг другу – одни и те же лица всё лето, одни и те же разговоры – психологически тяжело. Но есть проблема – лошади, вертолётом их не перебросишь и бросить нельзя, значит, надо перегонять пешком. До Токмы семьдесят километров, по карте обозначена тропа вдоль Непы, но какая она, неизвестно. По идее с лошадьми должен идти каюр, Олег Митрохин, но с ним надо идти ещё кому-то, одному нельзя по технике безопасности, но из рабочих никто не пойдёт – кому охота тащиться по тайге, когда можно за полчаса долететь на вертолёте? Остаётся только мне, но с Олегом я бы не хотел идти в такой дальний и неизвестный путь, и я толкнул в бок Славку:
– Пойдём с тобой!
Славка чем мне и нравится, сразу согласился, он парень отчаянный, смелый, как он сам выражается, «без отдачи». Так решился этот вопрос, все остались довольны: парни, что улетят на вертолёте, а мы со Славкой, что совершим такой турпоход, да ещё на конях, да, может, и поохотимся по пути.
На следующий день мы с утра тронулись в путь. Собраться нам недолго: каюр уже заседлал наших «одров» – Чалого и Буланку, мы взяли с собой только спальники и продуктов немного, пойдём налегке. Распрощались с мужиками, пожали руки друг другу и пошли по просеке в сторону Непы, к тропе, лошадей ведём в поводу.
Тропа разная – то лучше, то хуже, но заметная, идти можно, даже в некоторых местах, где она идёт по сухим гривам, мы рискуем ехать верхом. Но сёдла вьючные, с железными крюками под вьюки, и, хотя мы и подкладываем под задницу телогрейки, железки эти так и норовят впиться в тело, это как пытка. Лошади у нас, конечно, не рысаки, мы пытались проскакать с ветерком, но сколько ни хлестали вожжами по крупу, больше ленивой рыси добиться не могли. Вот так и двигались: проскачем, сколько задница вытерпит – слезем, идём пешком; задница отдохнёт – опять прокатимся.
