Тамада. Исповедь с микрофоном - страница 26

Слушай, давай может договоримся? Ты более перестаешь мне ночами сниться, а та встреча у твоего дома парковки – ошибка. Или как там правильно сливать отношения?

Кристина пришла около одиннадцати вечера. Уставшая, злая, вымученная. Но все равно довольная собой от проделанной работы. Она прекрасно понимала, какой это труд – учить деток балету, когда согласилась вести группы. Совсем еще маленьких ребятишек обрекать на тяжелейшую работу, бесконечные тренировки, травмы и горечи обид от поражений, только лишь, обещая мизерный шанс стать кому-то из них действительно великими артистами. Ее детство безжалостно украли родительские амбиции, теперь же, она сама выступает в роли посредника между поколениями. Кристина всегда утешала себя тем, что лучше уж именно она, чемпион Европы и сертифицированный тренер-педагог, будет учить их со всей своей любовью, чем сомнительные мастера дискотечного бита. Боковая связка ноги вновь загудела, напоминая о старой травме и скорому визиту к мануальщику. Девушка прошлась по квартире. В зале аккуратно застелена постель, на кухне мытая посуда, убранная по своим местам. Естественно, кухонная утварь располагалась иначе, чем обычно, но и такая мужская инициатива крайне приятна. Мусор тоже исчез, как и энзе винного отдела. И главное, она не сразу обратила внимание, что замок вновь функционирует. Открывает и закрывает жилище. Великолепно.

И вновь, наступила одинокая тишина, пугающая танцовщицу последние несколько дней. Необоснованная тревожность охватила ее. Она обратила свой взгляд на стол. Сырники стояли на том же месте, как оставила утром, накрытые блюдцем. Может, не успел. Кристина отодвинула тарелку, заменив блюдо большой неаполитанской пиццей. Откупорив бутылку сухого, она наполнила бокал наполовину, расправилась с тягучим пармезаном, тесно связывающим куски между собой и с наслаждением, вытянула ноги на кушетке.

– Иштван, ты скоро?

На другом конце провода звучала громкая музыка, съедая потоки информации. Ведущий говорил, но разобрать хоть сколько-нибудь внятного ответа не получалось. По голосу слышно, что он изрядно пьян и находится среди компании женщин.

– Тебя ждать или нет? В ответ лишь громкий бас колонок. И что-то похожее на перезвоню.

Кристина оборвала звонок. Вдруг, ей сделалось невыносимо обидно. За себя, за него, за их будущее. Ведущий, на мгновение, подарил ей такую нужную стабильность. Уверенность завтрашнего дня. Показал, какими могут стать ее вечера – счастливыми и безмятежными, согретые нежными объятьями после выматывающего трудового дня. И сейчас, одним своим решением, по сути – безобидной пьянкой, он разрушил тот хрупкий баланс, только зарождавшийся в девичьем сердце. Кристина от обиды пнула ножку стола. Икеевская мебель сдержала удар, затем накренилась, и медленно свалилась на пол, стягивая за собой содержимое. Девушка поставила пустой бокал на подоконник и, прихватив с собой бутылку, направилась в зал. Накрывшись пледом и не раздеваясь – она уснула. Под фон телевизионной передачи и в компании сотен кошек, устроивших на душе скребущие игры.

11:07 утра, за двенадцать часов до возвращения Кристины домой.

Иштван любил новогодние каникулы больше, чем празднование тридцать первого декабря. Время, когда на целую неделю возвращаешься в детство. Тебе не нужно идти на работу, учебу и прочие обязанности растворяются в мерцании гирлянд. Запах смолянистой ели, купленной отцом на центральном рынке и заботливо поставленной в ведро с песком, чтобы дерево простояло как можно дольше. Знакомый набор фильмов по телевизору, пересмотренных в тысячный раз, но все также вызывающих приятную ностальгию. На столе – остатки праздничной курицы, запеченной в духовке, пюре и вкуснейший мамин салат. Дополненный, кстати, каждый раз новым ингредиентом. Сладостная забота и уют дома, где тебя всегда любят и ждут. Просто потому, что ты есть.