Купец Афшар немного поерзал на месте, потом с чрезмерной заинтересованностью спросил:
– Что, мой правитель?
– Сказал: «Правитель, причиной моей бедности стала большая расточительность. Поэтому, – поэт показал на свой халат, – я сегодня в таком положении». Я за этот ответ наградил его новым халатом и отпустил.
Эмир, произнеся эти слова, вновь рассмеялся. Купец присоединился к нему. Однако Эмир внезапно остановился. На лице вновь появилась жесткость, в раскосых глазах появился гнев.
– Теперь посмотрим, будет ли твой Дели величественнее Самарканда и Бухары? Готовься, поедешь еще раз и посмотришь.
Это говорило о том, что разговор окончен, Индия будет разгромлена. Купцу Афшару именно это и было нужно. Встал, поклонился, попросил у Тамерлана разрешения удалиться. Тамерлан кивком головы разрешил. Однако, только он хотел выйти, голос Эмира остановил его:
– Пусть караваны ваших купцов пройдут через Герат. К нам присоединитесь в Мутлане. Из казны возьми вдвойне за то, что ты потратил в Индии.
Купец Афшар возрадовался. Потому что в пути он и так заработал вдвое больше, чем потратил. И теперь заработал вдвойне. И, как мечтал, возглавит купеческие караваны.
– Да будете вы всегда над нами с позволения Аллаха, правитель! Если бы не вы, разбойники нас, купцов, давно убили бы в горах и ущельях.
Купец подошел к зеленой двери и взглянул на улыбающегося своим мыслям Великого Эмира. Казалось, он хочет угадать мысли и улыбку правителя. Но если бы о мыслях Эмира знал бы не только купец, но хотя бы один волос из бороды правителя, он тотчас вырвал бы его.
После того, как правитель принял еще несколько купцов, поговорил с ними, в келью вошел купец Агбаба. Они несколько раз встречались в Ширване, в Азербайджане. Прекрасно друг друга понимали, не искали сложностей. Хорошим качеством купца было и то, что он не был алчным. Такие люди не могли быть предателями.
Когда Агбаба вошел вовнутрь, на лице Тамерлана появилась улыбка.
– А-а, старый друг, проходи, садись, – указав на подушки, произнес Тамерлан.
Купец вначале поклонился, поцеловав место ближе к ногам правителя, произнес несколько слов во славу Тамерлана и только потом сел на указанное место. Согласно приличию опустил голову, чуть съежился в ожидании того, скажет ли правитель что-либо или задаст вопрос.
– Ты привез то, что просил?
Купец Агбаба чуть выпрямился.
– Да продлятся годы правителя! Эй, покровитель всего мусульманского мира, оставайтесь всегда на высоте! Привез и все сдал. И деньги мне заплатили с лихвой.
– Хорошо, очень хорошо! – Эмир в задумчивости медленно произнес: – Как дорога? Разбойники больше не беспокоят, караваны не трогают?
Правитель прекрасно знал, что правитель племени Гарагойунлу Черный Юсиф, избравший Диярбекир в Анатолии своей столицей, не пропускает без внимания ни один караван и по возможности грабит их. Когда нарушались установленные Тамерланом законы, это выводило его из себя, его нервы натягивались как струны. Купцы в иерархии империи занимали одно из ведущих мест. Караваны и гонцы должны были работать четко, а все обязаны были им помогать. Это знали все. Даже однажды Мираншах, проходя через какой-то пункт, встретился с гонцом, который попросил у него коня. Мираншах молча слез с коня, отдал его гонцу. Несмотря на то, что Мираншаху несколько раз поручалось схватить Черного Юсифа и казнить его, это пока не удавалось, а заняться этим самому было недосуг. Агбаба знал, что делать. В такие минуты он понимал, что надо сказать.
