Треск, топот, вскрики. Из леса стали выбегать какие-то страшные люди, но мои обученные кони уже рванулись в галоп. Я ору и матерюсь.
– Марин, щит от стрел! Невидимый.
И вовремя, потому как бандиты быстро сообразили что делать. Древки стали проноситься мимо, но ни в животных, ни в меня не попадают.
От боли текут слёзы и хочется истерить. В плече кто-то разворошил осинник или даже шершинник. Злющие насики жалят от души. Очень хочется всё это оборвать, но я только прошипел, чтобы Марина притупила боль. Нам нужен экшн.
Галоп продолжается. Нападавшие давно скрылись, а лес тихим сапом раздался, поредел, да и сошёл на нет. Глазам открылась вечерняя идиллия холмистой равнины с начинающимися полями и даже домики проглядываются. Пока это только амбары, но Фрошхольм уже скоро.
Если бы не запись, то рассуждал бы вслух, поучая Марину. Зачем терпеть боль в плече, если можно не терпеть? Я уже, конечно, отключил основную часть, но не раньше чем пережил это по полной. Для зрителя она будет сохраняться, как было сделано с ощущениями от обуви и вонью. Очень важно набраться опыта, попробовать найти стиль и уже уверенно определять меру и норму. Мне, как своеобразному попаданцу, доступно полное читерство, пользуясь коим только отобью интерес у зрителя. Значит, как уже говорил, надо понять, как лучше и что оставить.
Я первопроходец, основатель. Буду задавать темп. Это накладывает ответственность и хочется выстроить такую базу, на которой можно долго и уверенно развиваться. Займись я обычным блогингом, то читал бы и изучал наработанный опыт, подкреплял практикой. Сейчас же, на передний план выходит именно практика, чуть ли не метод тыка вперемешку с пробами и ошибками. Поэтому нужно терпеть, испытывать всё, записывать и анализировать.
На взмыленных скакунах я внёсся в деревню. Добротные немецкие дома, мощёные улицы и крепкий рукастый люд. Я выбрал такой образ потому, что близко к замку и Фрошхольм словно бы более лоялен, зажиточен и надёжен. А вот дальние сёла выглядят иначе.
– Именем барона…– начал я, заходя в лучший постоялый двор.
– Не нужно объяснять, господин старший гонец, – мягко прервал усато-пузатый хозяин. Он прикрывает лысину кепкой-уточкой, до сих пор ассоциирующейся с гопниками. Но тут образ другой, отлично вписывающийся в австрийского хозяина мясной лавки. – Что у вас с плечом?
Стрелу-то я убрал – вонзилась не глубоко, но крови набежало не мало.
– Разбойники по дороге напали, – пояснил я, ожидая его реакции.
– Ах! Ох! – тут же забегал и покраснел трактирщик. – Позвольте я вас проведу в комнату… вот та-а-ак, – подхватил толстячок под руку. – Ганс! Чёртов сын, а ну быстро за Ваилой! Срочно веди!
Из сумрака коридора возник светловолосый мальчик, тут же умчавшийся прочь.
– Ваила – это наша чаровница, – стал мягко пояснять трактирщик, ведя в комнату. – И как человек хороша и магией целительной владеет, так что быстро приведёт в порядок.
– Хорошо. Побыстрей бы, а то болит сильно, – отозвался я. – Да и вина бы с мясом, а то крови потерял немеряно.
– Ой, господин старший гонец, вот прям сейчас уже жарим, печём и варим. И говядинка, и овощишки будут, и зелень. А следом свинина, птица разная. Накормим в лучшем виде. Может пива вместо вина?
Я глянул на его хитрую рожу и кивнул.
– Хорошее?
– Лучше, чем вино, – осклабился усатый хозяин. – Зуб даю. Лучшее в ленстве.
– Тогда давай.
Мы оказались в просторной комнате с двумя окнами, широкой кроватью, сундуком рядом. Есть вместительный шкаф, на полу шкуры, а в углу небольшой камин.
