Инэрис поймала его руку и опустила на собственную грудь, направляя и лаская себя вместе с ним, а Дэрек всё смотрел в голубые и холодные глаза – до последнего движения, до последнего судорожного вздоха. Который они сделали вместе.
Наутро Дэрек всегда уходил. Но в этот раз, проснувшись, он увидел белокурую голову, лежавшую на циновке рядом с ним. Инэрис не обнимала его во сне и не пыталась прижаться – вместо этого она сцепила руки так, будто пыталась обхватить всю себя целиком. Дэрек замер, разглядывая слабо шевелившиеся губы и тихонько трепещущие во сне ресницы. Склонился и легко подул на них, а затем поцеловал правое веко - Инэрис лежала на левом боку.
Девушка тут же встрепенулась, открыла глаза, попыталась сесть – но рука Дэрека удержала её.
- Спи. Там идёт дождь, да и нам не стоит выходить до ночи.
Инэрис посмотрела туда, где виднелась в оковах каменистой арки зеленоватая поверхность моря. Песок в самом деле был мокрым, и капли воды, шурша, оставляли на нём маленькие вмятинки.
Она откинулась на спину и закрыла глаза, вслушиваясь в лёгкий шорох прибоя и шелест дождя.
- Как тебя зовут? – спросила после долгого молчания.
- Дэрек, - Дэрек снова улыбнулся и скользнул было пальцами к белоснежной груди, но остановился и лишь погладил воздух в миллиметре от неё.
- Я… - Инэрис замешкалась. Она не говорила людям на этой планете своего имени. Им оно было не нужно, а Готфриду и вовсе не стоило его знать. Она называла себя Белой Пантерой, но называться так перед человеком, с которым только что провела ночь, не хотела. – Иса, - сказала она после паузы.
- Странное имя.
- Я пришла издалека.
Они посмотрели друг на друга.
- И куда идёшь теперь?
- Не знаю. Если хочешь – пойду с тобой.
Дэрек всегда странствовал один, но в этот миг эта мысль не пришла ему в голову. Он наклонился и осторожно коснулся губ Исы поцелуем – в первый раз за эту ночь.
Инэрис спала.
Дэрек смотрел, как мечутся яблоки её глаз под тонкими полупрозрачными веками.
Во сне Инэрис была также красива, как днём, и также холодна, будто статуя изо льда.
Поначалу Дэрек думал, что это пройдёт. Но год шёл за годом, а Инэрис оставалась такой же.
Дэрек не мог бы упрекнуть её в нелюбви или равнодушии – всё то время, что они были вместе, Инэрис отдавалась ему отчаянно, словно каждый день для неё был последним. И каждую ночь зрачки её метались под тонкой кожей век в плену той жизни, которой Дэрек не знал.
Как-то ночью Инэрис проснулась. Стояла полная луна, а в такие ночи Дэрек никогда не спал, потому что самого его одолевали мысли и воспоминания, которые он спешил облечь в строчки песен. Глядя же, как Инэрис мечется, убегая от своего кошмара, он раз за разом подсаживался ближе, гладил возлюбленную по разметавшимся прядям белоснежных волос, которые в такие минуты казались ему седыми, дул на трепещущие ресницы и прижимал к бедру её щёку. Инэрис обхватывала его ногу, как ребёнок, ищущий защиты у матери, тёрлась о него щекой – и успокаивалась наконец. Так было почти всегда, но не в ту ночь.
В ту ночь Инэрис проснулась и долго смотрела на него усталыми глазами, не видевшими настоящего сна много месяцев, и уже наяву сжимала его бедро, а потом спросила:
- Почему ты со мной?
Дэрек вздрогнул. Такого вопроса он не ждал.
- Я люблю тебя.
Инэрис отвернулась, но лишь плотнее прижалась щекой к его бедру.
- Разве ты не поэтому со мной? – спросил Дэрек, вплетая пальцы в её волосы и проводя ими вдоль невесомых прядей, казавшихся упавшими на землю лучами луны.
