Документы, подтверждающие наличие детей у личного состава северного форпоста, отыскались при разборе уцелевшей картотеки. Оливия Бейли и Ульрих Свенсон, как оказалось, не были ровесниками. Мальчишка был на год старше, и это обстоятельство удивило Маркуса, ведь ребенок на момент их встречи выглядел гораздо младше. Он даже толком не разговаривал. А потому Джефферсону, взявшему на себя ответственность, пришлось заниматься их воспитанием.
Так, завязывая шнурки маленьких ботиночек и рассказывая на ночь что-то похожее на сказки, суровый капитан и сам не заметил, как привязался к обоим.
– Отдай! – раздался плаксивый писк прямо под окном, и Маркус вышел из-за стола. Оценив обстановку, мужчина покинул кабинет, направившись прямо на улицу.
– Отдай! Это моё печенье! – хныкала девочка, но мальчик только выше поднимал руку, посмеиваясь над её попытками достать сладость.
– Попробуй забери! – веселился он и, словно специально, тряс яркой обёрткой над головой. – Я выше и сильнее!
– Дай! – предприняла ещё одну попытку малышка, повиснув на нём. Но паренёк с легкостью оттолкнул её, отчего девочка, не удержавшись на ногах, плюхнулась на мокрую траву. Слёзы обиды сами начертили влажные дорожки вдоль щёк.
Джефферсон, ставший свидетелем развернувшейся ссоры, быстрым шагом подошёл к детям, поднял Оливию на ноги и тут же обернулся на притихшего Ульриха, сурово сдвинув брови.
– Это не поступок мужчины – обижать того, кто проигрывает тебе в силе и весе, – хриплым басом заговорил Маркус. – Вы остались одни в этом мире, но есть друг у друга. Не потеряйте эту связь.
– Простите, сэр, – совсем поник мальчик, исподлобья наблюдая за девочкой.
– Ты должен быть её защитой и поддержкой, но никак не наоборот.
– Да, сэр, – пробормотал Ульрих и сделал шаг в сторону подруги. – Прости, Лив.
Он протянул ей печенье, и малышка Бейли, воровато поглядывая на Джефферсона, схватила пачку, тут же прижимая лакомство к груди, словно кто-то ещё мог его отобрать. Но Маркус вдруг громко кашлянул, заставив девочку вздрогнуть. Быстро вскрыв упаковку, Оливия разломила хрустящий кругляшок пополам и протянула одну часть Ульриху.
– Так-то лучше, – негромко проговорил капитан, наблюдая, как дети, рассыпая за собой крошки, бредут в сторону офицерских казарм.
***
Яркое утреннее солнце беспощадно выжигало тренировочную площадку. Парни и девушки, одетые в одинаковую казённую спортивную форму, дружно выполняли упражнения под монотонный счет старшего по званию, пока тот неторопливо прохаживался взад и вперёд. Молодой лейтенант лишь изредка поглядывал на корячившихся перед ним бойцов, мыслями витая где-то за пределами центральной базы. Во время прошлого отгула в городе симпатичная барменша оставила свой номер, и теперь ему не терпелось продолжить знакомство. Поэтому, на то, что многие из охотников филонили, парень смотрел сквозь пальцы. В очередной раз развернувшись, он лениво взглянул на часы и, желая поскорее убраться с солнцепёка, объявил:
– Заканчивайте отжимания, и на сегодня всё.
– Какое жалкое зрелище, – раздалось сбоку так неожиданно, что лейтенант едва не подпрыгнул.
Подполковник Говард Локей прошёл мимо вытянувшегося в струну охотника и остановился напротив отжимающихся вразнобой.
– И так вы тренируете гильдию?
Ответственный за спортивную подготовку лишь коротко кивнул, стараясь не смотреть на пышущего злобой командующего. Говард вселял страх в каждого на центральной базе. Завидев издалека его высокую подтянутую фигуру, прохлаждающийся в теньке сразу находил себе занятие, ведь получить нагоняй от строгого начальства можно было за любую мелочь, что уж говорить о молодых охотниках, которые были для подполковника главным раздражителем.
