Красота! Их вид напомнил девушке индолийские пирожные, куда нерадивые повара добавили слишком много меда. А сладкое Лина не очень любит! Особенно такую тягуче-приторную смесь… и в таком количестве!
– Да тебе, Лис, радоваться надо, что запрет на отращивание волос так и не был снят!
Присутствующие оторопели, а девушка, перекинув через плечо длинную косу и издевательски улыбнувшись, продолжила:
– Представь себе, сколько флаконов дорогущего мыла, шампуней и расчесок пришлось бы потратить на такую шикарную гриву!
Она еще раз оглядела шестерку эльфов, на сей раз с плотоядным интересом, облизнула губы и, зазывно их изогнув, прошептала с придыханием:
– Хотя результат того стоит…
Эльфы слегка покраснели, умудрившись сохранить горделивый и напыщенный вид. Никто не позволял себе в их присутствии высказываться столь откровенно. Молодые еще, мало с людьми общались. Оскорблений не понимают, тонкого издевательства не улавливают… Вот если сравнить их с теми же второкурсникам – ну просто ангелы небесные. Те бы, не тушуясь, выдали парочку непристойных предложений и предположений… Лина хмыкнула, подумав, что в Школе Светлых научат и не такому, причем довольно быстро! Тем временем один из эльфов, наверное старший, собравшись с силами, переспросил:
– Так куда ты собрался, най?
Наблюдающий за стремительно меняющей маски девушкой с толикой восхищения, Лис не успел даже рта раскрыть.
– Он собрался пойти со мной, эйрили най, – спокойно-предостерегающе проговорила Лина.
Возмущенные тем, что какая-то пигалица обозвала их несовершеннолетними, эльфы дружно нахмурились. Значит, угадала, подумала девушка.
– Позвольте узнать ваше имя?
Ах, как официально!
– Эйден, Линара Эйден, кафедра Алхимии, – указав на эмблему, представилась она, чуть склонив подбородок, – а вы?
– Эйраллин Аэрлиниэль, эээ… кафедра Стихий… Так куда вы собираетесь? – сложив руки на груди в защитном жесте, задумчиво вопросил Светлый.
Вздохнув, Линара нараспев продекламировала:
– Туда, где пришедшего не ждет ничего хорошего и сколько-нибудь приятного, где придется трудиться до потери сознания, до кровавого пота, где не будет времени даже вздохнуть. – И резко, четко закончила: – В Школу Боевых Искусств.
– Тьма, я уже не хочу никуда с тобой идти, ведьма! – отходя подальше, пробормотал Лис.
– А вы уже представлены? – заинтересованно дернул бровью эльф с бежевым обручем. Остальные по-прежнему изображали скульптурную группу «Молчание растерянно-задумчивое».
– Разумеется, мы же обучались у одного мастера.
– Это где? И у кого?
Лина довольно полюбовалась чистым, неподдельным изумлением, нарисовавшимся на благородных лицах новых студентов, и пояснила:
– В Тирите. У младшего придворного алхимика.
– Вот даже как? – злорадно пробормотал Аэрлиниэль, погружаясь в задумчивость.
«Надо же, – подумала Лина, – они и это умеют делать!» В смысле, злорадствовать. Восторженное любопытство, поселившееся внутри нее, относилось к той категории, что возникает при виде экзотической цирковой зверушки. Мол, какой еще трюк она учудит? Пос-смотрим!
Неужели Лис успел достать и этих? Полюбовавшись на скромные клычки эльфа, девушка решила, что это очень непредусмотрительно со стороны неудержимого квартерона. Ему же с ними лет пять в одной комнате жить!
– Так мы пойдем?
– Да, да, идите, я дозволяю…
– Алле сиеллис!
Ведьмочка звонко стукнула пятками о землю, отдала честь, одарила на прощание замершую на ступенях группу самой хищной усмешечкой, резко развернулась и, дернув за хвост одну из лошадок, стремительно скрылась за углом здания. Квартерон не отставал.
