Весь клуб оплетен невидимой глазу сетью проводов и камер, словно паутина, а численность охранников превышает штат танцовщиц и официантов вместе взятых. Наши персональные данные, такие, как фамилии и номера телефонов, не разглашаются клиентам ни за какие деньги (а деньги они порой предлагают немалые), и любые разговоры с ними запрещены, не говоря уже о связях вне клуба. На самом деле, такие серьезные меры приняты скорее не для нашей безопасности, а для сохранения репутации клуба. Пару лет назад в одном из крупнейших стрип-клубов города Н. несовершеннолетнюю танцовщицу изнасиловал и избил клиент привата, и от полученных травм она скончалась в больнице через пару дней, не приходя в сознание. После этого резонансного случая лояльность любителей стриптиза, да и танцовщиц города, сильно пошатнулась, и чтобы вернуть доверие контингента и работниц, Арсен вложил в безопасность своего детища действительно большие деньги.
– Агния, у тебя приват… пошевеливайся, – небрежно бросает Арсен, заглянув в нашу гримерку в перерыве между выходами около часа ночи.
Я поправляю свой костюм, состоящий из пэстис на сосках и стрингов, усыпанных мелкими стразами, разминаю стопы и надеваю лаковые стрипы на платформе и 16-сантиметровых каблуках. Зайдя в зал для привата со стороны кулис, я украдкой смотрю на гостя, уже сидящего в глубоком кожаном кресле. Мужчина в черных брюках и темной шелковой рубашке с закатанными до локтей рукавами, вальяжно развалившись в кресле, с откровенно скучающим видом постукивает пальцами по подлокотнику в такт музыки. Уже началась моя любимая композиция для приватного танца: «Glory Box» группы Portishead. Я уже почти сделала шаг из-за кулис, когда клиент повернул голову так, что я увидела его лицо в синем сумраке просторного зала, и мое сердце мгновенно с грохотом рухнуло вниз, подкосив мне ноги. Знакомое чувство захлестывающей паники охватило меня, перебив дыхание. Загорелая кожа… прямой нос… короткая стрижка… и холодный взгляд карих глаз, тех самых, которые прожигали меня насквозь, как жидкий азот, из черного внедорожника сегодня вечером. Оглушенная собственным сердцебиением, перебивающим даже громкую музыку, на ватных ногах я попятилась назад, к двери, и дрожащей рукой нащупав ручку замка, распахнула дверь и буквально выпала в служебный коридор, едва не сбив с ног проходящего мимо Арсена.
– В чем дело?! – спрашивает он, глядя в мое лицо. Наверняка я так побледнела от страха, что даже плотный макияж не в силах этого скрыть.
– Я не буду танцевать для этого человека, – почти шепотом отвечаю я, ощущая, как по телу разбегаются мурашки.
– Что это значит?! – Арсен явно в бешенстве, и с трудом сдерживает свои эмоции, но мне плевать.
– Этот человек преследовал меня сегодня… Я не выйду к нему, – отвечаю я с такой уверенностью в голосе, что ему ничего не остается, как пытаться меня уговорить. Или заставить.
– Слушай, Агния, – после глубокого вдоха начал начальник, сжав челюсть. В его голосе нет ни капли доброты и понимания, но явно читается желание торговаться до победного. – Этот клиент – точно не маньяк. Он очень важный человек в городе… и мой старый знакомый, который впервые посетил мой клуб. Ты не можешь меня опозорить. Тем более, что он уже оплатил твой выход.
– Если тебе наплевать на мою безопасность, я могу уйти отсюда прямо сейчас, и ты никогда меня больше не увидишь, – у меня есть козырь, и когда речь заходит о самосохранении, я не стесняюсь им воспользоваться.
