Ремень оказался рассчитан точно на меня, что не могло не удивлять. Затем я открыл окно и немного поорал на умертвий, снующих возле дома.
«Дело плохо, дело плохо», – бормотал я, не представляя, чем же заняться дальше. Два серьезных минуса сильно напрягали: здесь, на втором этаже, не было света – его нужно было включить снизу (но я, по понятным причинам, этого сделать не успел), а второй минус меня беспокоил гораздо больше: еды здесь практически не было, не говоря уж про воду. Несколько консервных банок, спрятанных в одном из шкафчиков, помогут мне протянуть некоторое время, но вот вода… Всего одна полулитровая пластмассовая бутылка, в которой я отстаивал воду для домашних цветов (привезенную из московского дома), – и всё.
Весь в печали, я прилег на диван и попытался осознать свое положение. Не получилось. Мое положение осознавалось только как лежачее и никакое иное. Что делать, как жить, даже не представлялось. Да и вообще, что вокруг творилось? Все вопросы не находили ответов. Между тем на дачные участки спускалась ночь. Постоянное бормотание, звуки ударов, рычание, падения тел пытались не дать мне заснуть – впрочем, почти безуспешно. Видать, нервное напряжение сказывалось, причем очень сильно.
Во сне я гулял по лесу, и ничего не нарушало привычную мирную картину весеннего леса. Вокруг царили спокойствие и уют. Я бы хотел побыть в этом Раю на земле подольше, но мерзкий и крайне неприятный комариный писк нарушил окружавшую меня идиллию. Я попробовал отмахнуться от назойливого насекомого, затем еще раз, но ничего не получалось. Тогда я замер, стараясь подпустить паразита поближе, а затем долбанул по нему что есть силы.
От этого удара по лицу я и проснулся. Оказалось, что комар поселился не только в моем сне, но и в реальности.
– Тебя еще не хватало, – раздраженно пробухтел я и попытался перевернуться на другой бок, отчего наткнулся на лежащий на кровати дробовик.
Пальцы сами нащупали спусковой крючок. Гудение комара ненадолго отдалилось – видать, решил пойти на меня новым заходом. Я не стал дожидаться. Перекатившись на спину и направив ствол своего оружия в сторону раздражающего писка, я нажал на спусковой крючок. В темноте о том, что выстрел произведен, я узнал лишь по действию вылетевшей дроби. Я прислушался. Вновь звенящее гудение, теперь уже немного левее. Ба-бах! Еще один выстрел. Снова прислушиваюсь. Тишина.
– Надеюсь, ты на меня не в обиде, – усмехнулся я и лег на правый бок, предусмотрительно положив рядом с собой дробовик.
Теперь единственное, чего я опасался, это случайно во сне нажать на спусковой крючок. Так и себя пристрелить недолго. А оно мне надо?
– Интересно, я попал в комара, или он умер от разрыва сердца? – подумал я вслух.
Мне представилось, как утром я найду комара, сделаю ему вскрытие, посмотрю на его сердце и решу, от чего же он помер. Так я и заснул.
– Мортал Комбат5! – Дикий вопль из одноименной песенки вытряхнул меня с дивана в стойку ноги врозь, дробовик наперевес.
– Звонили? – спросонья воскликнул я голосом Ларджа6.
Однако рычание, что я получил в ответ, говорило о том, что как раз звонить-то никто не собирался – все хотели войти так, разве что после небольшого стука. Каким-то образом умертвия умудрились немного отодвинуть стол, так что внутрь комнаты просунулось несколько диких физиономий и куча чумазых, расцарапанных рук.
– Ёшки-матрёшки! – не удержался я. – Вот же ж вас черти понатащили!
