Слак за спиной услышал первый смертельный вздох его воина, затем сразу несколько.
«Какой же я идиот! – рычал он, разрубая очередного нападавшего. – Почему не готовил их ко встрече с копейщиками?!»
Он изменил направление атаки, и уже минуту спустя снес передовых щитовиков, открывая проход своим людям вглубь построения. И только бойцы прошли в сердцевину строя, как тут же строй рассыпался. Стражники начали разбегаться по улицам, скрываясь от неминуемой смерти.
Не прошло и пятнадцати минут, как на площади не осталось ни единого живого ýгловского воина. Бойцы Слáккулы в ярости добили всех раненых и двинулись за графом, удаляющимся в сторону поместья.
– Если нас опять встретят копейщики, – орал Парн, охрипшим голосом, – идем строго за графом!
Но сейчас от избытка адреналина в крови воинов Оборонительного поселка невозможно было остановить ничем. Каждый хотел отомстить за женщин, и за своих поселян, что остались лежать в широком проулке перед площадью с пробитыми копьями телами. Даже Марýй оказался поопытней некоторых стражников, так неистово он разрубал противника, и это порадовало Парна.
Выход на площадь перед поместьем, также перекрывал строй копейщиков. Повсюду на стенах и столбах горели кремниевые светильники и факелы. Но только из темной улицы на свет мерцающего пламени показался отряд графа Слáккулы, строй дрогнул и начал пятится к стенам поместья.
Практически полностью в крови, люди шли оскалив зубы зло рыча. Впереди, метрах в пяти от основной массы, шагал граф с двумя узковатыми, слегка изогнутыми кверху клинками. За ним тянулся кровавый след.
Первым не выдержал копейщик с правого фланга. Бросив древко, он заскулил от страха и рванул в перпендикулярную площади улицу. За ним следующий.
Жирдоха трясясь от страха, выглядывал из-за входных дверей своего поместья. Строй копейщиков дрогнул и попятился, открывая проход на площадь. Что могло так напугать почти двести стражников? Но тут он и сам увидел…
На выложенную брусчаткой площадь вышла почти полностью окровавленная фигура с мечами в обеих руках, за ней словно лужа крови «растекались», заполняя всё освободившееся пространство, такого же вида озверевшие люди.
Жирдоха заметил, как один за другим его стража начала разбегаться и граф не выдержал:
– Чего вы боитесь?! Убейте их! Иначе я лично буду каждого из вас пытать!
Склюн наблюдал в окно поместья второго этажа, как сто восемьдесят два стражника дрогнули и попятились.
«Что такое?.. – не понял он, но от увиденной дальнейшей картины на его руках волосы встали дыбом. – Как это возможно?..»
Возглас Жирдохи вывел его из оцепенения. Крик копейщиков слился с бешеным ревом живой кровавой реки, но первым в строй врубился молодой граф.
«Это не человек…» – дошло до начальника стражи. Все его планы, что Слáккул убьет Жирдоху, а сам погибнет под мощью трех его сотен рухнули в один миг, как только Склюн увидел на что способен соседский граф.
Красная фигура двигалась так молниеносно и изворотливо, как обычный человек не научится за всю жизнь. Веер движения его мечей окружал со всех сторон, сливаясь в сплошной купол. Граф не приближался напрямую к ступеням поместья, он расчищал проход в строе копейщиков перемещаясь из стороны в сторону, чтобы его люди могли проникнуть внутрь построения и уже здесь началось полнейшее уничтожение стражи городка У́гло.
Кто-то из бойцов с воплем убегал в горловины улиц, надеясь укрыться в домах горожан, другие долбили в закрытую изнутри дверь поместья, и лишь единицы сражались до последнего, зная, что их ждет, если они попадут в казематы жестокого графа Жирдохи.
