– В двадцать лет, – говорил Вивекананда, – я был фанатиком, лишенным снисходительности, неспособным на малейшую уступку. Я не хотел даже пройти по тротуару мимо театра на улице в Калькутте.
Но случилось так, что Махарадж Кхетри, близ Джайпура пригласил Нарендру на концерт.
Когда на сцене появилась простая с виду танцовщица, молодой саньясин с презрением встал, чтобы уйти из зала. Но Махарадж попросил его остаться. Нарендра нехотя сел и нахмурившись стал ждать что же произойдет дальше, уверенный, что ничего хорошего здесь быть не может.
Заиграла музыка. Маленькая танцовщица начала свой танец. Но через несколько тактов она продолжая танцевать вдруг запела глядя прямо в глаза Нарену, сидевшему рядом с Махараджем в первом ряду:
«О, Господин, не думай обо мне плохо, видя во мне дурное! Ведь ты сам говоришь: «В моих глазах все едино». Так увидь нас обоих Брахманами.
Один кусок железа – часть статуи Бога в храме. Другой – нож в руках мясника. Коснувшись философского камня, они оба преображаются в золото.
«Так не думай же, господин, плохо обо мне, видя во мне лишь дурное! Ведь ты сам, Господин, говоришь: «В моих глазах все едино!»
«Одна капля воды – в священной реке Джамуне. Другая – в грязной канаве.
Но когда они попадают в Гангу, они обе становятся святыми.»
«Так не думай же, господин, плохо обо мне, видя во мне лишь дурное! Ведь ты сам, Господин, говоришь: «В моих глазах все едино!»
Нарен был потрясен! Простая житейская мудрость этой, нехитрой казалось бы, песни проникла в молодого искателя Истины навсегда. Даже много лет спустя он вспоминал слова этой песни с волнением.
Это было преображение сознания и одновременно смирение гордыни и высокомерия, которое нередко наблюдается даже у духовно развитых людей, если их развитие не было с самого начала и постоянно направляемо мудрым пробужденным духовным учителем. Ибо сильный дух войдя в ложное земное «я» и забыв о своей Божественной природе и Единстве всего сущего, впадает в гордыню и высокомерно начинает думать о своей исключительности, забывая, что отдельного «я» просто не существует! Что это всего лишь иллюзия ума.
Но расширение его кругозора сказывалось не только в сфере идей. Произошла революция и в его взглядах на людей и взаимоотношениях с ними. Никто не обладал в большей степени гордостью юноши, нетерпимостью интеллигента, аристократическим презрением ко всему, что не соответствует его высокомерному идеалу чистоты, чем молодой Нарендра.
Один за другим рушились его предрассудки, даже те, которые он считал наиболее обоснованными и нерушимыми.
В Гималаях он жил среди племен тибетцев, допускающих многомужество. Он поселился в семье из шести братьев, у которых была одна жена. Он, охваченный пылом моралиста, начал было доказывать им всю безнравственность такого положения в семье. Но его увещания только возмутили их. «Какой эгоизм! – говорили они, – желать сохранить жену для себя одного!»
Где находится Истина – внизу, у подножия гор или на вершине горы? Заблуждение может быть на высотах, так же как и в низинах…
Более того, заблуждения богов гораздо более опасны, чем заблуждения людей. Ибо боги обладают таким могуществом и влиянием на человечество, а следовательно, и разрушительными результатами своих экспериментов, что человеку даже представить невозможно!..
Нарен убедился в относительности морали и добродетели. Для него стало очевидным, что мораль и добродетель, которая распространена в современном обществе ничто иное, как неприкрытое выражение правящей тьмы и ее цивилизованной дикости, выдаваемые за идеал, которому должно следовать общество.
