Корабль резко перевалил через волну, и улыбку стерло с моего лица. Я оставила Ари наблюдать за небом, высматривая своего ворона, и принялась рыться в одном из кожаных мешков Товы в поисках очередных листьев мяты. Я могла спать только тогда, когда спал Кейз. Сегодня же он стоял на носу корабля вместе с Исаком и Раумом, тихо переговариваясь с ними и планируя курс.
– У меня есть кое-какие специальные травы, которые помогают от укачивания, если хочешь. – Вздрогнув от неожиданности, я обернулась. Херья улыбнулась и протянула мне маленький меховой мешочек. – Это из луноцвета. Этот цветок растет на Севере и обладает большой силой. Мы пользуемся им, когда переплываем океан Судьбы.
Я облегченно выдохнула и выхватила мешочек из ее руки, даже не думая. Его дно усеивали грубо помолотые серебристые лепестки.
– Положи под язык. – Она продемонстрировала, насыпав лепестков себе в рот.
Шелковистый, землистый вкус покрыл мои язык и горло, но почти тут же медленно сочащиеся влагой лепестки усмирили боль в глубине моего живота.
– Спасибо, – сказала я, возвращая ей мешочек.
– Оставь себе.
Со всем тем хаосом, с каким мы собирали армию, я лишь горсткой слов перекинулась с возлюбленной Хагена. Мы были своего рода сестрами. И все равно грудь сжало нервной дрожью.
– Как твоя малышка переносит плавание? – спросила я.
Херья взглянула на гору мехов под холщовым навесом на корме:
– Она стойкая. Мысль о том, что я тащу ее в наши битвы, – это постоянная тревога на моих плечах.
– Я не хочу, чтобы она была близко к опасности, – тихо сказала я, – но я рада, что смогла с ней познакомиться.
– Когда эта война окончится, будет еще множество дней, чтобы ее узнать, – сказала Херья. Ее слова прозвучали с уверенностью, но под поверхностью таился и некий страх. Легкая дрожь в ее тоне означала, что она сказала это, чтобы подкрепить собственную надежду, словно на меньшее она и не согласна.
– Жду этих дней с нетерпением. А в Фельстаде она будет в безопасности. Кривы уже много лет там живут. Он хорошо укрыт.
По правде же, все мы знали, что дорога от кораблей до Лимериков, а затем к руинам Фельстада будет опасной. Добавьте к этому ребенка, никогда не имевшего дела с ножами и смертью, в отличие от Ханны и Эша, и риск возрастет.
– Я рада, что боги благословили Лайлу присутствием таких сильных женщин в ее жизни, – продолжила Херья. Принцесса смотрела на широко раскинувшийся темный Вой. – Ты одна из них. Она нарисовала Хагену картинку с двумя своими тетями – королевами всего чертова мира, по ее мнению.
Я покраснела.
– Элиза…
– Идеальная королева для Севера, – перебила меня Херья, словно уже знала, что я собиралась сказать. – А ты идеальна, чтобы занять свое место здесь. Ты этого не видишь, но мы это чувствуем, Малин. Не только твой народ, все мы. Я чувствовала, как пылает твоя сила, с того самого момента, как Хаген впервые рассказал о тебе. О своих самых первых страхах, когда твоя сила начала расти, еще в детстве.
Было странно сознавать, что мой брат провел настолько большую часть моей жизни в объятиях женщины, о существовании которой я даже не подозревала. Еще более странно было знать, что он шептал ей о страхе за меня, отлично понимая, что означает мой месмер, в то время как я сама была не в курсе.
– Я воровка, а не принцесса. Я выросла на сеновале, меня игнорировали все, кроме одного старшего брата, которому до меня было дело, и мальчика, который любил меня, несмотря ни на что. Я потеряла его, когда была ребенком, но значительную часть моей жизни поглотила одна цель: найти того мальчика, который любил меня, и убежать вместе с ним.
