Но Эндрил просто не смотрел на них. Сосредоточил взгляд на картинах, висевших по всей стене зала, и выглядывающих теперь из-за груд мебели. Огромные гобелены, с принца в высоту, с суровыми и серьёзными лицами на них. Портреты предыдущих королей. Эндрил досконально знал историю правления каждого – к этой части обучения он отнёсся предельно серьёзно.
Раньше он любил бывать здесь. Любил размышлять о том, что этот зал символизирует. Во-первых – постоянство. Сколько бы ни было трудностей и неудач, его семья правила уже сотни лет и всегда находила выход из ситуации. Во-вторых – сменяемость. Времена менялись, как и приоритеты. Безжалостные воины приходили на смену спокойным архитекторам. Их сменяли дипломаты, а тех, в свою очередь, справедливые и мудрые законотворцы. Перемены были если не частью самого механизма, то маслом, которое заставляло шестерёнки крутиться. А люди – молодые, амбициозные, наполненные свежими идеями и лучше других чувствующие дух времени, – топливом.
А больше всего, ему нравилось видеть свободное место между портретом отца и входом в тронный зал. Размышлять о том, каким правителем он станет. Куда приведёт королевство. Что о нём расскажут потомки. Наверное, он бы и сейчас мог уделить этому несколько минут – в конце концов, такие мысли обычно помогали ему успокоиться и набраться уверенности. Но, дойдя до этого места, он вдруг заметил впереди движение.
Возле входа в тронный зал оставили один небольшой столик. За ним сидел секретарь, которого окружили несколько посетителей. Они разительно отличались от остальных благодаря свободным тонким платьям и дорогим браслетам на шее и запястьях. Из чего несложно было сделать вывод, об их происхождении.
Один из них, развернувшись, заметил Эндрила и поспешил к нему почти бегом. Элрон Сет – один из великих лордов. Лицо его, покрытое глубокими морщинами, выглядело ужасно встревоженно. Обвисшие щёки тряслись от каждого шага, а впалые глаза были широко распахнуты.
– Ваше Высочество! – воскликнул он, подбежав ближе. – Боги, наконец-то вы прибыли! Что… Что случилось?
Он скользнул взглядом по лицу Эндрила, и тот непроизвольно прикоснулся к саднящему веку.
– Что случилось? – зашипел принц. – Ты рассказал кому-то о моём прибытии – вот что! Долбанные братья Куррентер подкараулили меня в порту! На моём родном Царь-древе!
– С-святые боги… – поперхнулся Элрон. – Приношу свои извинения. Я вынужден был рассказать остальным членам коалиции. Видимо… Видимо, лорд Куррентер обсуждал это со своей семьёй, и…
– Они не отделаются простыми извинениями! – рявкнул принц, заставив несколько человек обернуться.
– К-конечно, Ваше Высочество. Джон и Юлт Куррентеры будут наказаны. Даю слово.
– Плевок стоит дороже твоего слова, – огрызнулся принц, однако почувствовал, что, выговорившись, немного успокоился. – Что здесь делают все эти люди? Кто они такие?
Элрон обвёл присутствующих презрительным взглядом и поморщился.
– Беженцы, – с отвращением фыркнул он, будто это слово было ругательством. – С Иль’Рокуэла.
Эндрил вздрогнул. Иль’Рокуэл был одним из самых крупных островов на границе с Севером. И Эндрил слышал, как северяне хвастались, что разрушили город до основания. Даже к нему на Норт’Длон прибыло несколько кораблей с теми, кто жил там. Однако принц предпочитал надеяться, что в этих историях немало преувеличения и хвастовства, которое обязано быть в каждой военной байке.
