– Разве ты его в канцелярии никогда не видела? А, ясно! Арей его редко вызывал! Вот подсказка: это суккуб, с которого мрак не требует эйдосов! Не требует отчетов! Соглашается держать на земле за просто так! Не хилая зацепочка, а? Вообрази: за просто так!!!
Дафну не спасла и зацепочка.
– Ну ты, мать, даешь! Это же Гудрон! – изумилась Улита.
Даф нахмурилась. Имя было ей хорошо знакомо. Она вспомнила, что одно время его долго искали боевые двойки златокрылых.
– ГУДРОН? Что, тот самый? – спросила она недоверчиво.
– Угу. Тот самый Гудрон! Наисамейший такой Гудрончик!!! – охотно согласилась ведьма.
Дафна вцепилась в загривок Депресняку. Конечно, она знала, что мрак проводит компанию по уничтожению важных понятий. Уничтожить их, разумеется, нельзя, но можно попытаться извратить, придав слову другой смысл. Было истиной – стало оскорблением.
– Так это ОН??? Тот самый комиссионер, который портит слова? Он изгадил слово «тварь»? И «убогий» тоже он?? И из «прелестной женщины» комплимент он сделал?
– Он, он, – наябедничала Улита.
Она протянула руку и пальцами растянула суккубу мягкие щеки. «Лимон» в ужасе дергался, пытаясь слинять, но секретарша держала крепко.
– А ну! Улыбочку! Вас снимает скрытая камера!
Гудрон тревожно зарумянился. Щеки его дрожали. На них образовывались нескончаемые бугорки и мешочки.
– А «не буду работать за «спасибо!» тоже ты? Человек, который такое брякнул, хотя бы понимает смысл слов?
– Это в переносном смысле! Надо же иметь чувство юмора! – сказал Гудрон поспешно.
– Ладушки! Тогда скажи с чувством юмора: «Лигул меня побери!» – и я тебя отпущу! В ту же секунду! И пусть даже смысл будет самый переносный! – с азартом предложила Даф.
У Гудрона заметались глазки. Улыбка по дряблым щечкам увильнула к ушам и затерялась без следа.
– Видите ли, друзья мои! Я бы, конечно, сказал, но поймите меня правильно… Данное фразеологическое выражение «Лигул меня»… э-э… ну, вы понимаете, не столь закрепилось в языковой традиции, посему из опасения быть ложно понятым, я, пожалуй, не возьму на себя смелость… Исключительно с семантической точки зрения!
– Слушай, Даф! – нетерпеливо шепнула Улита. – А ведь мы не можем его отпустить!.. Я у мрака еще числюсь, а он на меня накапа… Ай! Что ты делаешь, гаденыш?
Она еще не договорила, когда «лимон», обвисший у нее в руках как пустой плащик, брызнул ей в глаза из баллончика и укусил ее пластмассовыми зубами за запястье.
Ведьма от неожиданности разжала пальцы. Гудрон рванулся, выскочил на проезжую часть и зайцем запрыгал между гудящими машинами.
– Лови его! – заорала Улита.
Со второй попытки Даф выдернула из рюкзака застрявшую флейту. Маголодия настигла суккуба в воздухе, когда он наполовину телепортировал. Послышался короткий вопль, хлопок и – все исчезло. На дорогу выбросило несколько разноцветных тряпок.
Дафна опустила флейту.
– Ну вот оно и случилось! – произнесла она без сожаления.
– Что случилось?
– Лигул его побрал! – пояснила Даф.
Улита никогда прежде не видела спокойную Дафну такой сердитой.
Ведьма пасмурно посмотрела на валявшиеся тряпки. Запах духов рассеивался.
– Больше я не буду тебя с собой брать! – сказала она сердито. – Ну прибила его! А если ножны у него были?
Дафна наклонилась, чтобы поймать Депресняка.
– Будем надеяться, что не у него… Кто у нас остался?
– Тухломон, Хнык и доктор Возбуханчик, – ответила Улита, связавшись с Эссиорхом.
